Биография. Американская поэтесса Эмили Дикинсон: биография, творчество Смотреть что такое "Дикинсон, Эмили" в других словарях

Эмили Дикинсон при жизни не издала ни одной своей книги Ее как поэта не знала не только Америка, но даже ближайшие соседи. О ней можно сказать, что она прожила в безвестности, но через несколько лет появление ее стихов в печати стало литературной сенсацией — и маленький городок Амхерст, в котором она жила, вошел в историю как родина Эмили Дикинсон. Она стала классиком американской литературы.

Биография ее не насыщена событиями, их почти совсем нет. Эмили жила в отцовском доме, редко выходила в город, позднее вообще перестала покидать свою комнату, общалась только с домашними да письмами с несколькими людьми. У нее не было бурных романов и вообще каких-то любовных сюжетов, которые бы отразились в творчестве, хотя некоторые исследователи считают, что были несколько раз влюбленности, оставшиеся со стороны возлюбленных безответными.

Дикинсон жила «жизнью духа», жила своим богатым внутренним миром. Отец ее был одним, как пишут, из «столпов местного пуританства», поэтому религиозная тематика для Эмили была в какой-то степени и наследственной. Ее в юности влекла философия, она боготворила мыслителя Эмерсона, с которым вступила в переписку.

Жила она в затворничестве, но смогла выразить то, что бывает трудно выразить и людям, живущим в самой гуще событий. Дж.Б. Пристли написал: «Поэтом, который ближе всех подошел к выражению характера и духа Новой Англии, была та, что пребывала в неизвестности до конца прошлого века, Эмили Дикинсон, наполовину старая дева, наполовину любопытный тролль, резкая, порывистая, часто неуклюжая, склонная к размышлениям о смерти, но в лучших своих достижениях удивительно смелый и сосредоточенный поэт, по сравнению с которым мужчины, поэты ее времени, кажутся и робкими, и скучными».

Книги Э. Дикинсон крайне редко издавались у нас прежде в силу религиозности ее поэзии, а сейчас поэзия, да еще зарубежная, издается минимальными тиражами, поэтому будет уместно познакомить читателя со стихами американской поэтессы, чтобы потом продолжить наш рассказ, опираясь уже на некоторое наше общее знакомство с текстами .

Не только осенью поют
Поэты, но и в дни,
Когда метели вихри вьют
И трескаются пни.

Уже утрами иней,
И светом дни скупы,
На клумбе астры отцвели
И собраны снопы

Еще вода свой легкий бег
Стремит — но холодна,
И эльфов золотистых век
Коснулись пальцы сна.

Осталась белка зимовать,
В дупло упрятав клад.
О, дай мне, Господи, тепла —
Чтоб
выдержать Твой хлад!

Я знаю — Небо, как шатер,
Свернут когда-нибудь,
Погрузят в цирковой фургон
И тихо тронут в путь.

Ни перестука молотков,
Ни скрежета гвоздей —
Уехал цирк — и где теперь
Он радует людей?

И то, что увлекало нас
И тешило вчера —
Арены освещенный круг,
И блеск, и мишура, —

Развеялось и унеслось,
Исчезло без следа —
Как птиц осенний караван,
Как облаков гряда.

Надежда — из пернатых,
Она в душе живет
И песенку свою без слов
Без устали поет —

Как будто веет ветерок,
И буря тут нужна,
Чтоб этой птичке дать урок
Чтоб дрогнула она.

И в летний зной, и в холода
Она жила, звеня,
И не просила никогда
Ни крошки у меня.

Как Звезды, падали они —
Далеки и близки —
Как хлопья снега в январе
Как с розы лепестки —

Исчезли — полегли в траве
Высокой без следа —
И лишь Господь их всех в лицо
Запомнил навсегда.

Он бился яростно — себя
Под пули подставлял,
Как будто больше ничего
От Жизни он не ждал.

Он шел навстречу Смерти —
но Она к нему не шла,
Бежала от него — и Жизнь
Страшней ее была.

Как хлопья, падали друзья,
Росли сугробы тел,
Но он остался жить — за то,
Что умереть хотел.

Одна из основных тем поэзии Э. Дикинсон — смерть. Она нередко в своих стихах представляет себя мертвой — и вновь, и вновь прикасается к непостижимой тайне смерти. Порой со страхом. Ее современник поэт Уитмен, наоборот, смерти не страшился, он считал ее началом новой жизни, естественным проявлением гармонии бытия.

Поэты всегда стремились и будут стремиться разгадать тайну смерти. Ведь разгадать ее — значит разгадать тайну жизни. Критик Конрад Эйкен писал, что Дикинсон «умирала в каждом своем стихотворении». Исследовательница творчества американской поэтессы Е. Осенева считает, что из умонастроения Дикинсон было два логических выхода: «Либо самоубийственный нигилизм (и к нему подчас была близка Дикинсон), либо намеренный возврат от абстракций к незыблемости простых вещей, ограничение себя областью конкретного. Второй путь для Дикинсон более характерен. Если могучий земной реализм Уитмена, его влюбленность в конкретное — вещь, факт — питались его энтузиастическим мировоззрением, то Дикинсон толкает к реализму неверие. Простая красота мира — ее прибежище от разъедающего душу нигилизма».

Но здесь хотелось бы возразить, что не неверие, а именно вера, религиозная вера возвращает ее с небес на землю — к реальным чудесам Создателя. И потом — от конкретного она всегда опять отталкивалась и поднималась в Небо. Да и на земле она не могла без Неба.

Кто Неба не нашел внизу —
Нигде уже не найдет,
Ведь где бы мы ни жили — Бог
Поблизости живет.

Приведем еще несколько замечательных стихотворений Эмили Дикинсон:

Раскаянье есть Память
Бессонная, вослед
Приходят Спутники ее —
Деянья прошлых лет.

Былое предстает Душе
И требует огня —
Чтоб громко зачитать свое
Посланье для меня.

Раскаянье не излечить —
Его придумал Бог,
Чтоб каждый — что такое Ад
Себе представить мог.

Лишь раннею весной
Такой бывает свет —
Во все иные времена
Такого света нет.

Такой бывает цвет
У неба над холмом,
Что ни назвать его никак
И ни понять умом.

Он медлит над землей,
Над рощею парит,
Высвечивая все вокруг,
И чуть не говорит.

Потом за горизонт,
Блеснув в последний раз,
Уходит молча он с небес
И оставляет нас.

И будто красоту
Похитили у дня —
Как если бы моей души
Лишили вдруг меня

Тихо желтая звезда
На небо взошла,
Шляпу белую сняла
Светлая луна,

Вспыхнула у Ночи вмиг
Окон череда —
Отче, и сегодня Ты
Точен, как всегда.

Стихи Эмили Дикинсон на русский язык переводили несколько человек. Самыми популярными стали переводы Веры Марковой, знаменитой нашей переводчицы древней и новой японской поэзии. Она хорошо перевела Дикинсон, но для нее это не стало, скажем так, делом жизни, как для Аркадия Гаврилова (1931-1990).

Аркадий Гаврилов, профессиональный переводчик американской литературы, был просто на всю свою не очень долгую жизнь захвачен поэзией Дикинсон, много о ней думал, переводил ее стихи, как мне кажется, адекватнее, сокровеннее и поэтичнее других переводчиков, сделал очень много заметок на полях переводов, которые после его смерти опубликовала вдова. Хочется познакомить читателей с некоторыми заметками — они помогут глубже проникнуть в мир поэзии Эмили Дикинсон.

«Э.Д. была страшно одинока. Она почти физически ощущала беспредельность космоса. Одиночество бывает только тогда плодотворным для художника, когда художник тяготится им и пытается его преодолеть своим творчеством».

«За сто лет нигде не родилась вторая Э.Д. Сравнивают с ней Цветаеву, но их стихи похожи только на глаз — графикой, обилием тире, ну, еще, может быть, порывистостью. Хотя, нужно признать, Цветаева стремилась в ту мансарду духа, в которой Э.Д. прожила всю жизнь, не подозревая, что кому-то может быть завидна ее доля. Цветаеву притягивала к земле не преодоленная ею женская природа (ей ли, трижды рожавшей, тягаться с женщиной-ребенком!)».

«Многие стихи Э.Д. не поддаются эквивалентному переводу. Зачем же их калечить, растягивая суставы до более „длинного“ размера? Честный подстрочник лучше такого насилия. Например: „Я Никто! А кто ты? / И ты тоже Никто? / Мы с тобой пара? / Как скучно быть кем-то! / Как стыдно — подобно лягушкам — / Повторять свое имя — весь июнь — / Восхищенным обитателям Болота!“»

«Она всегда стремилась к небу — движение по плоскости ей было неинтересно».

«Поэтика Э. Д. принадлежит девятнадцатому веку, тематика и характер переживаний — двадцатому. В русской поэзии был сходный феномен — И. Анненский».

«А. Блок однажды (на „башне“ у Вяч. Иванова) сказал об Ахматовой: „Она пишет стихи как бы перед мужчиной, а надо писать как бы перед Богом“ (вспоминала Е. Ю. Кузьмина-Караваева). О стихах Э.Д. он бы этого не сказал».

«Глубокая мысль не может быть пространной. Острое переживание не может длиться долго. Поэтому стихи Э.Д. коротки».

«Человек умирает только раз в жизни, и потому, не имея опыта, умирает неудачно. Человек не умеет умирать, и смерть его происходит ощупью, в потемках. Но смерть, как и всякая деятельность, требует навыка. Чтобы умереть вполне благополучно, надо знать как умирать, надо приобрести навык умирания, надо выучиться смерти. А для этого необходимо умирать еще при жизни, под руководством людей опытных, уже умиравших. Этот-то опыт смерти и дается подвижничеством. В древности училищем смерти были мистерии» (П. Флоренский). Это место из П. Флоренского проливает некоторый свет на стихи Э.Д. о смерти, свидетельствующие о том, что она неоднократно «умирала» еще при жизни («Кончалась дважды жизнь моя...»), примеривала смерть на себя («Жужжала муха в тишине — когда я умирала...»). Ее удаление от мира, добровольное затворничество было своего рода подвижничеством, сходным с монашеской схимой.

«В одном из самых первых стихотворений Эмили Дикинсон возникает мотив летнего луга с цветущим клевером и жужжанием пчел («Вот все, что принести смогла...»). Эта символика гармонической жизни на земле, жизни, недоступной человеку, будет время от времени возникать в ее стихах на протяжении всего ее творческого пути. Тем резче — по контрасту — выделяется дисгармоничный внутренний мир лирической героини Э.Д. в стихах о смерти. Судя по этим стихам, Э.Д. очень хотела, но так и не смогла до конца поверить в собственное бессмертие. Надежда и отчаяние у нее постоянно чередуются. Что будет после смерти? Этот вопрос неотступно преследовал поэтессу. Отвечала она на него по-разному. Отвечала традиционно (как учили в детстве): «Спят кротко члены „Воскресенья“, то есть мертвые пока что спят, но потом, в свой срок, проснутся, воскреснут во плоти, как это уже продемонстрировал „первенец из мертвых“, Иисус Христос. Они как бы члены акционерного общества „Воскресение“, гарантирующего своим акционерам в качестве дивиденда на их капиталы, то есть на их веру в Христа и добродетельную жизнь, пробуждение от смертного сна, воскресение. Но это типично протестантская вера в справедливый обмен, выгодный обеим обменивающимся сторонам, не могла ни удовлетворить, ни утешить ее. Где обмен, там и обман. Успокаивала себя: „Ничуть не больно умереть“. Почти верила, что Смерть „с Бессмертием на облучке“ привезет ее к Вечности. Представляла, предвосхищая Кафку, Де Кирико и Ингмара Бергмана, загробный мир в виде страшноватых „Кварталов Тишины“, где „ни суток, ни эпох“, где „Время истекло“. Гадала: „Что мне Бессмертие сулит... Тюрьму иль Райский Сад?“ Восхищалась мужеством тех, кто не боится смерти, кто остается спокоен, „когда послышатся шаги и тихо скрипнет дверь“. Ужасалась: „Хозяин! Некроман! Кто эти — там, внизу?“ И наконец находила еще один вариант ответа, самый, может быть, нежелательный. Но, будучи до жестокости честной по отношению к себе, поэтесса не могла оставить без Рассмотрения этот ответ: „И ничего потом“. Э.Д. ушла из жизни, так и Не найдя для себя единственного, окончательного ответа на вопрос, что же все-таки будет с нею после смерти. Вопрос остался открытым. Все ее надежды, сомнения, опасения, ужасания и восхищения нам понятны и сто лет спустя. Мы ведь во всем похожи на великих поэтов. Кроме умения выразить себя с достаточной полнотой».

«Для Э.Д. все было чудом: цветок, пчела, дерево, вода в колодце, голубое небо. Когда природу ощущаешь как чудо, не верить в Бога невозможно. Она верила не в того Бога, которого ей навязывали с детства родители, школа, церковь, а в Того, которого ощущала в себе. Она верила в своего Бога. И Бог этот был настолько свой, что она могла играть с ним. Она жалела его и объясняла его ревность: „Предпочитаем мы играть друг с другом, а не с ним“. Бог одинок, как и она. Это не редкость, когда два одиноких существа сближаются — им не нужно затрачивать много душевных усилий, чтобы понять друг друга. К тому же Бог был удобным партнером для Э.Д., поскольку не имел физической субстанции. Ведь и тех немногих своих друзей, которых она любила, она любила на расстоянии и не столько во времени, сколько в вечности (после их смерти). С какого-то момента идеальное бытие человека она стала предпочитать реальному».

Э́мили Эли́забет Ди́кинсон (англ. Emily Elizabeth Dickinson; 10 декабря, 1830, Амхерст, Массачусетс, США - 15 мая 1886, там же) - американская поэтесса.

Родилась будущая поэтесса в небольшом провинциальном городке Амхерст. Данный город принадлежал пуританам, его единственной религиозной общиной была Конгрецианская церковь. Ее семья была традиционно благонравной, весьма зажиточной. Отец работал адвокатом. Какое-то время он представлял интересы своего штата в Конгрессе. Мать Эмили была религиозным фанатиком, кроме того она была сухой и строгой женщиной. Отношения с дочкой у нее не сложились. Самыми близкими для Эмили людьми были старший брат Остин и младшая сестра Лавиния. Училась Эмили в колледже, который ранее основал ее дедушка. В 1847 – 1848 гг. она училась в женском колледже. Молодые годы поэтессы прошли под сильным влиянием религии. Однако внутренний склад девушки совсем не соответствовал характеру религиозной домохозяйки. Она не стала убежденной верующей, не вошла ни в одну из религиозных общин. Замужней женщиной Дикинсон тоже не стала. Она провела всю свою жизнь в доме отца.

Однажды Эмили подарили книгу поэм Ральфа Вальдо. Эта книга подтолкнула Эмили к решению стать поэтессой. Под влиянием его поэм она тоже решила сочинять стихи. Четверть века она провела в родном городе, а затем отец позвал ее к себе в Вашингтон, ведь тогда он работал в Конгрессе. Поездка была для Эмили знаменательной, мало того, что она получила массу новых впечатлений, так еще и встретилась с Уильямом Уордсвортом. Она слушала его проповеди в Филадельфии, куда попала по дороге в Вашингтон. Они познакомились и подружились. Позже Эмили писала о том, что пастор стал самым дорогим для нее земным человеком.

Многие биографы поэтессы представляют Уильяма ключевой фигурой в ее судьбе. Один говорят, что он был ее первой, великой и безнадежной любовью. Ведь поэтесса долго с ним переписывалась, намекала о своих чувствах. К сожалению, он не испытывал к ней чувств, да и был женат. Общение с пастором вдохновило ее на создание стихов в течение 1858 – 1862 гг. Однако это лишь одна из версий. Некоторые склонны считать, что история про любовь сильно притянута за уши и вообще существует потому, что надо как-то было опровергнуть слухи о нетрадиционной ориентации поэтессы.

Большую часть стихов Эмили написала во времена Гражданской войны между Севером и Югом (примерно 800 стихов). Потом стихи пошли на убыль. Целых два года Эмили ничего не писала из-за болезни глаз. В Кембридже она проходила долгий курс лечения. Поэтесса жила как затворница, даже с близкими друзьями и родней она часто общалась через письма. Свои стихи она записывала на обрывках бумаги, без названий и номеров. Она потом составляла стопки и прятала в комоде. В 1874 году умер ее горячо любимый отец. Она познакомилась с его другом Отисом. Биографы называли это последней великой любовью Эмили. После смерти отца она перестала выходить из дома. Ее сестра Лавиния охраняла покой Эмили. Семья жила безбедно. В 1882 году Дикинсон тяжело пережила смерть матери и Уордсворта, а через два года умер и Отис Лорд. В мае 1886 года умерла и сама поэтесса. Перед смертью она умоляла Лавиних сжечь стихи, но та, к счастью, не исполнила воли сестры. В 1890 году был издан первый нередактированный сборник стихов Эмили Дикинсон, которая вскоре была признана одной из самых великих поэтов США.

О ее творчестве можно написать гораздо больше, чем о биографии. Дело в том, что ее судьба вовсе не была насыщена яркими событиями, бурными романами или хотя бы какими-либо перипетиями. И большей частью потому, что таков был ее жизненный выбор. Женщина-поэтесса в американском обществе середины 19-го века могла бы быть очень популярна, но Эмили Дикинсон славу, известность и суету светской жизни предпочла тихому затворничеству в родном городе. Почему? Отчасти ответ на этот вопрос дает ее поэзия. Итак, что же нам известно об Эмили Дикинсон, стихи которой считаются классикой американской литературы?

Происхождение

Эмили Элизабет Дикинсон родилась в 1830 году в маленьком провинциальном городке Амхерсте, США. Там же и закончился ее путь в 1886 году.

Она была средней из троих детей в семье юриста и конгрессмена Эдварда Дикинсона. Воспитание она получила пуританское, это, возможно, сказалось впоследствии на ее стиле жизни. Она выросла сдержанной и благочестивой девушкой. Семья была достаточно религиозной, и Эмили также привили веру в Бога.

Образование

После окончания начальной школы дальнейшую учебу будущая поэтесса продолжала в Академии ее родного города Амхерста с 1840 по 1847 год. Там она изучала такие дисциплины, как латынь, арифметика, психология, английский язык и литература. Позже была попытка обучения в женской семинарии, но Эмили провела там всего лишь полгода и вернулась домой. С тех пор родной город стал ее постоянным местом обитания, она почти не выезжала за его пределы всю оставшуюся жизнь. Исключением была поездка в Вашингтон в сопровождении отца, который должен был принимать участие в Конгрессе США.

Становление личности поэтессы

Конечно же, само воспитание в духе аскетизма сыграло свою роль в нежелании быть открытой публике. И как результат, при жизни поэтессы мир увидел всего лишь неполный десяток ее стихов. Удивительно, но против того, чтобы ее работы были напечатаны, выступала сама Эмили Дикинсон, книги с лирикой которой появились уже после ее кончины.

В возрасте 14 лет она потеряла подругу — свою двоюродную сестру Софию, после чего стала впадать в состояние депрессии и даже нуждалась в реабилитации. Это первая смерть близкого человека, с которой столкнулась Эмили, что, бесспорно, дало толчок к дальнейшему развитию темы ухода из жизни, которая выступала одной из основных в творчестве Дикинсон. Хотя после этого события Эмили стала активно посещать церковь, но, очевидно, не найдя там настоящего утешения, прекратила делать это, а все свои мысли по поводу поисков смысла жизни и скоротечности бытия она облекала в стихотворные строки.

Также Дикинсон была знакома с прозой и поэзией того времени, в частности с трансцендентализмом и романтизмом причем разделяла многие их взгляды. Это свидетельствовало о ее стремлении ко всем прогрессивным идеям. С мыслителем Эмерсоном она даже вела переписку, отсюда же и философские мотивы ее лирики.

Личная жизнь

Много есть предположений о причинах ее добровольного затворничества, и любители тривиальных объяснений сразу предлагают несчастную любовь, мол, а как же иначе? К числу ее неудавшихся возлюбленных приписывают и друга их семьи Бена Ньютона, и студента Генри Эммонса, и священника Чарльза Уодсворта, но никаких доказательств, кроме всего лишь чистой воды предположений, у биографов нет.

Это правда, что Эмили Дикинсон, биография которой не пестрит любовными интригами, никогда не выходила замуж, хотя и была недурна собой.

Да, это довольно странно. Но возможно, это был ее осознанный выбор, продиктованный мировоззрением: богатый внутренний мир Эмили Дикинсон делал ее самодостаточной личностью и без замужества или материнства. Как бы там ни было, любовная лирика и дела сердечные не так часто фигурируют в ее поэзии, а даже если и встречаются романтические мотивы, то звучат они в контексте чего-то более глобального, например, взаимоотношений человека и природы, человека и Создателя.

Основные темы творчества

Она не разменивалась на мелочи, а хотела докопаться до самой сути, поэтому касалась великого в своей поэзии. Если очертить основные мотивы ее произведений, то можно выделить такие темы: эстетическое восприятия мира поэтом, природа, внутренние переживания человека, противостояние жизни и смерти.

Про Эмили Дикинсон сказано: "Она умирала в каждом стихотворении". Да, поэтесса, словно играя со смертью в кошки-мышки, часто представляла себя мертвой. Но осознание того, что в один миг все может исчезнуть, не привлекает, а ужасает и глубоко огорчает лирическую героиню Дикинсон. А светлые моменты жизни — та самая любовь, радость, — всего лишь пролог к полному анабиозу.

Она скорбит о том, что смерть разрушает гармонию, несет хаос, и поэтому стремится разгадать тайну бессмертия, часто разочаровываясь в этих поисках и понимая, что удел человека — одиночество.

Но поэтесса не склонна к абсолютному нигилизму, скорее, она находит умиление в простых вещах, констатируя тот факт, что все удивительное находится совсем близко, это словно "ангел на каждой улице арендует соседний дом". Но, с другой стороны, Эмили Дикинсон, цитаты из стихотворений которой выражают ее мысли, понимает, что человек никогда не постигнет всего, особенно это касается природы: "Ведь мы тем дальше от нее, чем ближе подойдем", и поэтому "Прекрасно то, что никогда не дастся в руки".

Публикации стихов

То, что Эмили пишет стихи, знали многие, и ее родные в том числе. Но лишь после смерти они смогли осознать масштабы ее творчества, когда ее сестра нашла черновики.

Первое издание сочинений увидело мир в 1890 году. Но оно претерпело много правок. Только лишь в 1955-м благодаря Томасу Джонсону вышло полное собрание ее поэзии в 3 томах.

Эмили Дикинсон: переводы

В силу религиозных мотивов о ней мало знают на постсоветском пространстве, ведь раньше ее творчество просто игнорировали.

Конечно же, ничто не заменит оригинал, но чтобы донести слова великой американской поэтессы русскоязычным людям, недавно было сделано немало. К примеру, за эту работу брались Л. Ситник, А. Гришин, Я. Бергер и другие. Но все-таки далеко не каждое из 1800 стихотворений Эмили Дикинсон переведено на русский. Также не хочется оценивать профпригодность по гендерному признаку, но есть мнение, что поэзию Дикинсон в совершенстве сможет прочувствовать и донести к слушателю именно женщина-переводчик, поэтому стоит вспомнить о работах Т. Стамовой и В. Марковой.

Все же хочется искренне верить, что в скором времени эта гениальная поэтесса, которую считают одним из классиков американской литературы, станет еще более читаема и на русском языке.

Дикинсон Эмили

Стихотворения

Эмили Дикинсон

Стихотворения

Время собирать камешки. Леонид Ситник

Эмили Дикинсон. Торнтон Уайлдер

Эмили Дикинсон. Стихотворения

Росток, листок и лепесток... Перевод Л. Ситника

23 I had a guinea golden

У меня была гинея... Перевод Л. Ситника

49 I never lost as much but twice

Я все теряла дважды... Перевод Л. Ситника

Папа свыше! Перевод Л. Ситника

89 Some things that fly there be

Какие-то вещи летят, но они... Перевод Л. Ситника

106 The Daisy follows soft the Sun

Цветок следит за солнцем взглядом... Перевод Л. Ситника

115 What Inn is this

Что за приют... Перевод Л. Ситника

118 My friend attacks my friend!

Мой друг напал на друга! Перевод Л. Ситника

119 Talk with prudence to a Beggar

О сокровищах и злате... Перевод Л. Ситника

120 If this is "fading"

О если это -- "увяданье"... Перевод Л. Ситника

126 To fight aloud, is very brave

Сражаться смело -- славный труд... Перевод Л. Ситника

131 Besides the Autumn poets sing

Не только осенью поют... Перевод А. Гаврилова

139 Soul, Wilt thou toss again?

Душа, ты волнуешься снова? Перевод Л. Ситника

140 An altered look about the hills

Меняющийся вид холмов... Перевод А. Гаврилова

153 Dust is the only Secret

Прах -- одна только Тайна... Перевод Л. Ситника

172 "Tis so much joy! "Tis so much joy!

Веселее! Веселее! Перевод Я. Бергера

180 As if some little Arctic flower

Представь, что маленький цветок... Перевод Л. Ситника

182 If I shouldn"t be alive

Если мне живой не встретить... Перевод Л. Ситника

205 I should not dare to leave my friend

Не должен быть оставлен друг... Перевод А. Гаврилова

216 Safe in their Alabaster Chambers

Укрыты в алебастровых палатах... Перевод А. Гаврилова

235 The Court is far away

Правды нет -- и далек... Перевод Л. Ситника

239 "Heaven" -- is what I cannot reach!

Мне не допрыгнуть до небес... Перевод Л. Ситника

243 I"ve known a Heaven, like a Tent

Я знаю -- Небо, как шатер... Перевод А. Гаврилова

248 Why -- do they shut Me out of Heaven?

Почему меня на небе... Перевод Л. Ситника

266 This -- is the land -- the Sunset washes

Земля, чей берег омывают... Перевод Я. Бергера

275 Doubt Me! My Dim Companion!

Не веришь мне, мой странный друг! Перевод Л. Ситника

280 I felt a Funeral, in my Brain

Звук похорон в моем мозгу... Перевод Л. Ситника

289 I know some lonely Houses off the Road

Есть пустые дома в стороне от дорог... Перевод Л. Ситника

303 The Soul selects her own Society

Душа выбирает общество... Перевод Л. Ситника

318 I"ll tell you how the Sun rose

Я расскажу вам, как восходит солнце. Перевод Л. Ситника

347 When Night is almost done

К исходу долгой ночи... Перевод Я. Бергера

377 To lose one"s faith -- surpass

Утратить веру -- хуже, чем... Перевод Л. Ситника

389 There"s been a Death, in the Opposite House,

Скоро в доме, что напротив... Перевод Л. Ситника

409 They dropped like Flakes

Как Звезды, падали они... Перевод А. Гаврилова

441 This is my letter to the World

Здесь письма к миру от меня... Перевод Л. Ситника

449 I died for Beauty -- but was scarce

Я умерла за Красоту... Перевод А. Гаврилова

508 I"m ceded -- I"ve stopped being Theirs

Я удаляюсь -- я уже не ваша... Перевод Л. Ситника

509 If anybody"s friend be dead

Когда умрет ваш лучший друг... Перевод Я. Бергера

536 The Heart asks Pleasure -- first

Сперва мы просим радости... Перевод Я. Бергера

547 I"ve seen a Dying Eye

Я видел мертвые глаза... Перевод Л. Ситника

556 The Brain, within its Groove

В извилинах мозги... Перевод Л. Ситника

583 A Toad, can die of Light

Свет для жабы -- отрава... Перевод Л. Ситника

619 Glee -- The great storm is over

Радуйтесь! Кончилась буря! Перевод Л. Ситника

622 To know just how He suffered -- would be dear -

Узнать, как страдал он -- уже награда... Перевод Л. Ситника

623 It was too late for Man

Слишком поздно для человека... Перевод Л. Ситника

664 Of all the Souls that stand create

Из сонма сотворенных Душ... Перевод А. Гаврилова

670 One need not be a Chamber -- to be Haunted

Не нужно комнат привидению... Перевод Я. Бергера

682 "Twould ease -- a Butterfly

Легко быть мотыльком... Перевод Л. Ситника

709 Publication -- is the Auction

Публикация -- продажа... Перевод А. Гаврилова

732 She rose to His Requirement -- droppt

Она доросла до того, чтобы, бросив... Перевод Л. Ситника

742 Four Trees -- upon a solitary Acre

Четыре дерева -- в пустынном месте... Перевод Л. Ситника

759 He fought like those Who"ve nought to lose

Он бился яростно -- себя... Перевод А. Гаврилова

764 Presentiment -- is that long Shadow -- on the Lawn

Предчувствие -- это длинная тень на лугу... Перевод Л. Ситника

793 Grief is a Mouse

Печаль -- это мышь... Перевод Л. Ситника

797 By my Window have I for Scenery

Пейзажем я вижу из моего окна... Перевод Л. Ситника

822 This Consciousness that is aware

Сознание, что сознает... Перевод А. Гаврилова

887 We outgrow love, like other things

Мы вырастаем из любви... Перевод Л. Ситника

975 The Mountain sat upon the Plain

Горы садятся в долину... Перевод Л. Ситника

976 Death is a Dialogue between

Смерть -- это долгий разговор... Перевод Л. Ситника

1055 The Soul should always stand ajar

Душа должна жить нараспашку... Перевод Л. Ситника

1067 Except the smaller size

Лишь маленькая тварь... Перевод А. Гаврилова

1075 The Sky is low -- the Clouds are mean.

Небо ниже -- чем облака. Перевод Л. Ситника

1129 Tell all the Truth but tell it slant

Скажи всю Правду, но лишь вскользь... Перевод Л. Ситника

1182 Remembrance has a Rear and Front

Память имеет окна и стены... Перевод Л. Ситника

1186 Too few the mornings be

Здесь слишком кратки дни... Перевод Л. Ситника

1207 He preached upon "Breadth" till it argued him narrow

Он учил "широте", и в том была узость... Перевод Л. Ситника

1212 A word is dead

Мысль умирает... Перевод Л. Ситника

1216 A Deed knocks first at Thought

Поступок будит Мысль... Перевод Л. Ситника

1287 In this short Life

В короткой жизни сей... Перевод А. Гаврилова

1396 She laid her docile Crescent down

Косу свою сложила смерть... Перевод Я. Бергера

1398 I have no Life but this

Мне жизни нет иной... Перевод Л. Ситника

1478 Look back on Time, with kindly eyes

Взгляни на время благодарно... Перевод Я. Бергера

1544 Who has not found the Heaven -- below

Кто не нашел небес внизу... Перевод Л. Ситника

1587 He ate and drank the precious Words

Он ел и пил волшебный слог... Перевод Л. Ситника

1593 There came a Wind like a Bugle

Вдруг в тишину ворвался шквал... Перевод А. Гаврилова

1599 Though the great Waters sleep

Пусть Великие Воды спят... Перевод Л. Ситника

1672 Lightly stepped a yellow star

Тихо желтая Звезда... Перевод А. Гаврилова

1732 My life closed twice before its close

Я дважды скончаюсь, и перед концом... Перевод Л. Ситника

1736 Proud of my broken heart, since thou didst break it

Гордись моим сломанным сердцем, сломавший его... Перевод Л. Ситника

Время собирать камешки

За Эмили Дикинсон водилось много странностей. Это ее неизменное белое платье или замкнутый образ жизни, когда она даже с друзьями разговаривала из-за полуоткрытой двери. Наконец, главное, -- поэтесса, впоследствии признанная гением американской литературы, при жизни так и осталась практически никому неизвестной. Впрочем, лучше, чем Оскар Уайлд об этом не напишешь, а посему я хочу ограничиться в своем вступлении самыми необходимыми замечаниями, касающимися странности ее стихов, да и то лишь в той степени, в какой это затрагивает переводы.

Уже немало было написано об особенностях пунктуации в стихах Дикинсон. Прежде всего -- об употреблении тире. Утверждалось, что тире для Дикинсон -это более тонкий инструмент ритмического деления, дополнительное средство смысловой структуризации, просто универсальный заменитель всех остальных знаков препинания. В ее текстах при желании можно отыскать столь же много примеров, подтверждающих любую теорию, сколь и случаев, говорящих о том, что все эти тире свидетельствуют исключительно о психическом состоянии спешки и нетерпения, что они являются своеобразными ускорителями письма и, я бы сказал, мысли. Кроме того, давно подмечено, что поэты любят тире, в то время как люди ученые предпочитают двоеточия.

Не больше смысла видится мне и в углубленном анализе употребления строчной или прописной буквы в начале слов. Почему Бог или Смерть во всех стихах написаны с прописной -- предельно ясно, но зачем в стихотворении 508 писать с прописной слово Куклы рядом со словом церковь, написанным со строчной, объяснить невозможно ничем, кроме как небрежностью и той же спешкой. Для переводчика в этих тире и заглавных буквах важно только одно -они есть, и они сообщают стихам тот неповторимый вид, который они имеют.

Что же касается особенностей синонимических рядов в поэзии Дикинсон, просодических характеристик, структур катренов, всевозможных синкоп, ассонансов и диссонансов, а также сочетания новаторства и традиционности, то, признаюсь, что это слишком специальная для меня тема. Рассуждения же о способах адекватной передачи всего этого в русском переводе наводят на меня тоску. Ее стихи написаны достаточно плохо, чтобы еще и нарочно коверкать их по-русски ради сохранения какой-нибудь специфики синтаксических моделей. Если бы я мог, я вообще написал бы все это иначе, лучше. Но я не могу. Поэтому и занимаюсь переводами.

Нет у меня охоты рассуждать и о культурно-историческом значении поэзии Эмили Дикинсон. Это тема слишком для меня общая. Для великих поэтов и без того заготовлено много дежурных слов. Эмили Дикинсон говорила с вечностью! По отношению к американке эта фраза встречается чаще всего. Я ничего не хочу говорить о вечности. В любом случае, наиболее цитируемые строки Дикинсон -о Письмах Миру, о Душе, Запирающей Дверь, об Экипаже Кавалера-Смерть -кажутся мне ничуть не более глубокими, чем стихи о цветах и бабочках -совсем простые и детские.

Южноамериканская поэтесса Эмили Дикинсон при жизни напечатала не больше 10 стихотворений, и в начале ХХ – веков не рассматривалась критиками как творец. 1-ое издание стихов Дикинсон практически без редактирования вышло в 1955 году (издатель Томас Джонсон) – в прежних изданиях редакторы стремились привести необыкновенную форму стихов поэтессы (недлинные строчки, необыкновенная пунктуация, отсутствие наименования) для поэтических норм собственного времени. На сегодня Эмили Дикинсон именуются одним из самых значимых американских поэтов.

Родилась будущая поэтесса в Новой Великобритании (Амхерст, штат Массачусетс), 10 декабря 1830 года, в семье Эдварда Дикинсана, юриста и политика, который длительное время входил в палату представителей и сенат штата, также был конгрессменом США, и Эмили Дикинсон (в девичестве Норкрас). В семье было трое дертей: старший потомок Уильяма Остина, Эмиля Элизабет и Лавиния. В доме, где родилась Эмилия, сейчас находится её мемориальный музей.

Эмили была размеренным ребенком с неплохим поведением; тетя будущей поэтессы Лавиния так обрисовывала двухлетнюю Эмили: “Она прекрасная и довольна… очень не плохое дитя, которое создает мало заморочек”. Та же тетя Лавиния позднее упоминала об интересе девочки к музыке и о ее таланту к игре на фортепиано.

Дикинсон получила обычное для викторианской девчонки образование – поначалу посещала младшую школу, после, 7 сентября 1840 года, совместно с сестрой Лавинией поступила в Амхерсцки институт, который только за два года ранее начал принимать женщин, где и провела семь лет, изучая британский и латинский языки и традиционную литературу, ботанику, геологию, историю, математику.

В 1844 году умерла от тифа двоюродная сестра Эмили София Холланд, и эта смерть очень травмировала будущую поэтессу. На некое время ей пришлось оборвать обучение и отправиться в Бостон, чтоб поправиться. В будущем тема смерти стала очень принципиальной в ее творчестве.

Закончив 10 августа 1847 года институт, Эмили начала посещать женскую семинарию, но через 10 месяцев бросила её и возвратилась домой.

Когда Эмили было восемнадцать, она познакомилась с юным адвокатом Бенжамином Франклином Ньютоном, который стал членом семьи, а для поэтессы – одним из числа тех, старших парней, которые очень на нее воздействовали и которых она считала своими учителями. Ньютон познакомил ее со стихами Уильяма Ўордсварта, подарил книжку стихов Ральфа Ўолда Эмерсона и очень уважал ее поэтический талант: умирая от туберкулеза, он писал ей, говоря, что желал бы дожить до времени, когда она достигнет того величия, которое ей суждено.

Весной 1855 года Эмили Дикинсон вместе с мамой и сестрой отчаливает в свое самое дальнее путешествие – она проводит три недели в Вашингтоне, где ее отец представляет штат Массачусетс в Конгрессе. После они на две недели задерживаются в Филадельфии, чтоб посетить родных. В Филадельфии Эмили знакомится с Чарльзом Ўэдсвортом, известным священником, с которым у нее завязывается тесная дружба до самой его смерти в 1882 году. Невзирая на то, что они виделись только два раза после 1855 года, Дикинсон именует его в письмах “моя Филадельфия”, “мой священник”, “мой самый дорогой в мире друг”.

Начиная с середины 1850-х, мама Эмили начинает болеть (болела до самой собственной смерти в 1882 году), и значимая часть домашних обязательств перебежала к поэтессе. Через четырнадцать лет Лавиния отметила, что, беря во внимание приобретенную болезнь мамы, одна из ее дочерей должна всегда быть при ней. Эту роль взяла на себя Эмили.

Все в большей и большей степени удаляясь от мира, летом 1858 года Эмили начала создавать стихи, которые на данный момент числятся самой значимой частью ее наследства, кропотливо переписывая стихи и складывая их в рукописные книжки. О существовании этих книжек никто до ее смерти не знал. Но самым продуктивным временем ее творчества считается 1-ая половина 1860-х годов.

В апреле 1862 году Дикинсон познакомилась с литературным критиком Томасом Ўэнтвартом Хигинсанам (которому написала письмо, прочитав его эссе в The Atlantic Monthly). Меж ними завязалась переписка. Хигинсон увлекался ее творчеством, но задумывался, что она не желает, чтоб ее стихи попали в печать (не зная, что отдельные ее произведения уже были написаны журнале Springfield Republican в конце 1850-х). Она и сама убеждала его, что идея об издании ее стихов “чужая для нее, как небосклон – для плавника рыбы”, но добавляла: “Если слава принадлежит мне, я не смогу избежать ее”.

Дикинсон нравилось обрисовывать себя в письмах к Хигинсону самым загадочным образом: “Я мала, как птичка, мои волосы непослушные, как колючки на каштанах, а мои глаза подобны херасу, который гости оставляют на донышке стакана”. Дикинсон очень ценила советы Хигинсона, с течением времени начав именовать его “дорогой друг” и подписываться “Ваш гном” либо “Ваша ученица”. Его энтузиазм к ее творчеству очень поддерживал Эмили; через много лет после знакомства она писала, что в 1862 году он спас ей жизнь

Во 2-ой половине 1860-х годов поведение Эмили делаются для других людей все более необычными. Она оставляет дом все реже и реже, и даже говорит с гостями через дверь, не выходя к ним. Практически никто ее не видит, а если и видит, то замечает: Дикинсон всегда надевает белое платье. С теми малочисленными соседями, с которыми она поддерживает дела, она обменивается маленькими записками. Невзирая на такую изоляцию, она остается благожелательной в отношении других людей: если к семье приходили гости, она нередко передавала им мелкие подарки, стихи либо цветочки.

Современники лучше знали Дикинсон-садовницу, чем Дикинсон-поэтессу. Она изучала ботанику с девятилетнего возраста и с сестрой ухаживала за садом, который, увы, не сохранился. Кроме этого, она собирала гербарий, для которого сушила растения, а потом систематизировала их. Время от времени Дикинсон посылала друзьям букеты цветов со своими стихами, но, по словам биографов, цветочки ценили больше чем поэзию.

15 июня 1874 года отец поэтессы, находясь в Бостоне, умирает от инфаркта. Ровно через год, 15 июня 1875 года, с мамой Дикинсон также случился удар, что повлекло за собой частичный паралич и ухудшение памяти. Страдая от несчастий, что одолели семью, Дикинсон писала: “Дом так далеко от Дома”.

В последние годы жизни Дикинсон продолжала писать, но уже ничего больше не издавала. Она попросила сестру спалить после ее смерти все ее бумаги. Лавиния, которая тоже никогда не вышла замуж, так и жила в Хомстеде до собственной смерти в 1899 году.

В 1872-1873 годах Дикинсон познакомилась с Отисом Лордом Филлипсом, арбитром. Подразумевается, что после смерти его супруги в 1877 году дела между Лордом и поэтессой стали более близкими, но практически вся их переписка была уничтожена. В 1884 году Лорд умер после долгого и длительного заболевания. Дикинсон назвала его собственной последней потерей, ведь незадолго, ранее, 1 апреля 1882 года умер (тоже после долгого заболевания) очередной близкий ей человек – Чарльз Ўэдсворт, а 14 ноября 1882 года – мама поэтессы (хотя Дикинсон после писала, что близкими они никогда не были).

Здоровье ее усугубилось. В ноябре 1885 года слабость сделалась такой тривиальной, что брат отменил свою поездку в Бостон. Несколько месяцев поэтесса была приковано к постели, но весной еще смогла разослать друзьям письма. 15 мая 1886 года она умерла. Предпосылкой смерти стал приобретенный нефрит, который продолжался около 2-ух с половиной лет. На похоронной службе Хигинсон прочел стихотворение Эмили Бронте “Моя пугливая душа” – любимое стихотворение поэтессы.

После смертиЭмили, Лавиния сдержала свое обещание и спалила гигантскую часть корреспонденции поэтессы. Но стихи, записанные в блокноты, были сохранены. На сегодня она считается значимым творцом американской литературы.