Сообщение на тему новаторство маяковского. В помощь школьнику

В. Маяковский вошёл в истории русской литературы ХХ века как поэт-новатор. Он внёс много нового и в содержание, и в форму стиха.

Если рассматривать содержание , то Маяковский освоил новые темы революции, гражданской войны, социалистического строительства, причём в таком аспекте. Который был характерен только для него. Это выразилось в соединении лирического и сатирического взгляда на действительность.

Особенно ярко новаторство Маяковского проявилось в форме . Поэт создавал новые слова, смело вводил их в свои стихи. Неологизмы усиливали экспрессивность поэзии: «змея двухметроворостая», «планов громадьё», «краснокожая паспортина» и т.д., поэтому их называют экспрессивно-оценочными авторскими неологизмами.

Маяковский использовал приёмы ораторской и разговорной речи : «Послушайте! Если звёзды зажигаются, значит это кому-то нужно?», «Читайте, завидуйте – я гражданин Советского Союза!»

Особое значение в поэзии Маяковского имеют ритм и интонация , которые легли в основу системы его стиха. Сам поэт в статье «Как делать стихи» объяснил особенности своей системы. Для него важными в стихе являются ритм, интонация, паузы. Стих Маяковского так и называется – интонационно-тонический . Поэт ставил самое важное в смысловом отношении слово в конец строки и обязательно подбирал к нему рифму. Это слово, таким образом, выделялось дважды – интонацией, логически и созвучием с другим важным словом, т.е. смысловым ударением. Чтобы дать возможность читателю почувствовать собственную интонацию, Маяковский графически стал разделять строки паузами. Так и образовалась известная «лесенка»

Новаторство Маяковского связано не только с системой стиха. Особое значение имеет характер образности поэзии Маяковского.

Я сразу смазал карту будня,
плеснувши краску из стакана;
Я показан на блюде студня
косые скулы океана.
На чешуе жестяной рыбы
прочел я зовы новых губ.
А вы
ноктюрн сыграть
могли бы
на флейте водосточных труб?

Существенной особенностью является резкая социальная окрашенность. Чаще всего социальная заострённость поэтического образа проявляется в отдельной тропе – метафоре, олицетворении, сравнении.

Сверху взгляд на Россию брось –
рассинелась речками,
словно разгулялась тысяча розг,
словно плетью исполосована.
Но синей, чем вода весной,
синяки Руси крепостной.

При образно социальном восприятии пейзажа явления природы наделяются приметами общественных отношений. Очень распространённым приёмом в поэтике Маяковского является гипербола . Острый взгляд на действительностьи приводил Маяковского к гиперболизму. Через ряд произведений проходит образ пролетариата-громады, планов громадьё и т.д.

Метафора Маяковского всегда приметна. Поэт обращается к явлениям, окружающим человека в повседневной жизни, широко вводит ассоциации с предметами быта: «Море, блестящей. Чем ручка дверная». Поэзия Маяковского стала основой для традиции акцентного или интонационно-тонического стиха, которую продолжили Н. Асеев, С. Кирсанов, А. Вознесенский, Я. Смеляков.

сайт, при полном или частичном копировании материала ссылка на первоисточник обязательна.

Новаторство

В.В. Маяковского в литературе

Введение ………………………………………………………………………2

1. Определение новаторства в литературе. В.В.Маяковский – один из

ярчайших поэтов-новаторов ………………………………………………….6

2. Основные черты поэтического новаторства Маяковского

2.1. Новаторство «поэтического» словаря ……………………………..9

2.2. Обогащение ритмики стиха ………………………………………..16

2.3. Своеобразие способов рифмовки …………………………………22.

2.4. Выразительность образной системы ………………………………25

Заключение …………………………………………………………………..28

Краткая библиография ………………………………………………………31

Я не верю стихам, которые - льются.

Рвутся - да! М. Цветаева

В 1928 году В.В.Маяковский в автобиографии “Я сам ” пишет о своих первых поэтических опытах: “Перечел все новейшее... Разобрала формальная новизна. Но было чуждо. Темы, образы не моей жизни. Попробовал сам писать так же хорошо, но про другое. Оказалось так же про другое нельзя ”. Именно из этого юношеского убеждения автора следует исходить, говоря о том новом, что в содержательном и формальном аспекте внес поэт в литературу.

Нельзя забывать, что в творчестве Маяковского нашли воплощение лучшие традиции литературы прошлого: страстный патриотизм, горячая вера в Россию и ее народ, правдивое изображение жизни народа во всем ее многообразии, гуманизм, проповедь глубокой идейности литературы, призванной служить интересам трудящихся масс.

При всем этом Маяковский выступает перед нами как поэт-новатор, ибо он был певцом революционной эпохи и “стремился слить с революционным народом не только содержание, но и форму своих произведений” (М.И.Калинин).

Мне кажется, что о новаторстве Маяковского следует начинать говорить с того, что его корни не только в фольклоре и классической русской поэзии, но и очень солидной частью новаторстве живописцев начала двадцатого века. Известно, что поэт и сам был талантливым художником и живописцем. Такие передовые художники, как Малевич, Кандинский, Пикассо в своих поисках новой формы на холстах близки творческим поискам словесной формы В.Маяковского. Но для В.В.Маяковского поиск формы не был самоцелью. Корни новаторства поэта можно обнаружить в смежных областях искусства, например, в кинематографе. Он любил делать свои стихи методом монтажа, работая со словом, как с кинолентой.

Его новаторский поиск новой формы в большей степени определила революция. Это было ново в России. Этой новой реальности должна была, по убеждению Маяковского, соответствовать и поэзия. Естественно, в его стихах появились новые интонации, агрессивные нотки, вызывающие позы.

Его прошлое окружение не могло взять в толк, почему Маяковский «продался большевикам». Они не понимали главного: поэт сам был большевиком по сути. В конце концов все сошлись на ярлыке "попутчик", с которым Маяковский уже не расстался до конца своих дней.

Обогатив советскую поэзию глубоко идейными, партийными по духу произведениями, отвечающими интересам победившего в революции народа, Маяковский явился «выдающимся новатором поэтической формы».

На мой взгляд, особенного внимания в связи с темой новаторства в творчестве Маяковского заслуживает ранний период творчества, проходивший под знаком футуризма. Именно футуризм предопределил такие черты авторской эстетики и поэтики, как демонстративный отказ от достижений предшествовавшей культуры, своего рода «шоковая терапия» посредством эпатажа и сатирического осмеяния, увлечения индустриально-городской тематикой, революционный пафос, страсть к экспериментаторству, созданию новых художественных форм, использованию новых художественных средств. Сам Маяковский, оценивая роль футуризма в своей творческой биографии, пишет: «Для меня эти годы - формальная работа овладения словом».

Однажды другой великий поэт, Б.Пастернак сказал:

В стихи б я внес дыханье роз,

дыханье мяты…

Совсем по-другому звучит творческое кредо Маяковского. Для него главное – «сердце с правдой вдвоем», сплав личного, лирического и общественного, исторического. Все, происходящее в мире, происходит и в сердце поэта. Политика для него становится таким же объектом поэзии, как и любовь. Автор чувствует себя сопричастным истории, и эта сопричастность соединила в его стихах «личное» и «общее», непосредственно включив первое во второе.

Эксперименты над словом не стали для него самоцелью, а расценивались как средство повышения выразительности стиха. Творчество Маяковского, даже в период близости к футуризму, основной своей направленностью отрицало принципы, провозглашенные этим течением. Так, принципу «самовитого» слова, слова вне «быта и жизненных польз» явно противоречил тезис поэта: «Нам слово нужно для жизни. Мы не признаем бесполезного искусства». Несмотря на некоторую затемненность поэтической мысли, уже трагедия «Владимир Маяковский», а особенно последовавшие за ней поэмы «Облако в штанах», «Флейта-позвоночник», «Война и мир», «Человек» открывали совершенно новую страницу в истории русской литературы.

В социалистическую литературу поэт входит как революционный романтик, решительно отвергнувший мир капитализма, который залил кровью планету; входит, глубоко уверенный в том, что на смену этому безумному, бесчеловечному миру уже идет мир подлинных хозяев планеты и вселенной.

В этом искреннейшем желании непосредственно участвовать в революционном обновлении жизни и искусства во имя счастья миллионов - источник новаторства Маяковского.

Учитывая повышенный интерес к проблеме метода Маяковского, а также тот факт, что в отечественном литературоведении за последние 20-30 лет не появилось ни одной концептуальной работы, всесторонне рассматривающей художественное творчество поэта, я считаю актуальной выбранную тему. Определить природу стиха Маяковского нелегко, и не только потому, что стих Маяковского - явление многогранное и сложное, но и потому, что вопрос о своеобразии ритма, рифмы, образности Маяковского не решен еще в литературоведении бесспорно и окончательно. Систематизация имеющихся материалов тем актуальнее, чем глубже она позволяет проникнуть в сущность неповторимой манеры поэта, открыть ранее не замеченные аналогии, связи. Целью работы, тем самым является выявление новаторских средств и приемов в творчестве В.Маяковского. Для достижения данной цели необходимо решить следующие задачи , в соответствии с которыми выстроена логика изложения материала:

Дать определение новаторства в литературе; выявить истоки новаторства в творчестве В.В.Маяковского.

Определить черты новаторства в поэзии В.В. Маяковского:

новаторство «поэтического» слова;

объяснить ритмическое богатство произведений Маяковского;

выявить своеобразие способов рифмовки;

показать, что «одно из больших средств выразительности – образ».

Работа состоит из введения, основной части (две главы), заключения и краткой библиографии.

Глава 1. Определение новаторства в литературе.

Маяковский – один из ярчайших поэтов-новаторов.

С именем Маяковского прочно связано представление о поэте-новаторе. Таких смелых, радикальных изменений в поэзии не совершал ни один поэт XX века. А ведь этот век бредит новаторством. Никогда не говорилось о нем так много, никогда не было столько претендентов на славу первооткрывателя в искусстве. Но оказалось, что новаторство подчиняется общим закономерностям развития литературы и искусства.

Новаторство (от лат. Novator – обновитель) – в художественной литературе то новое, ценное для народа в содержании и форме произведения, что вносит передовой писатель в художественную литературу, улавливая новые запросы народа, наблюдая в жизни вновь возникающие явления, изменяющиеся отношения между людьми, новые черты человека и находя для них жизненно правдивого изображения соответственные художественные средства.

Таким новаторством отличается советская литература, впервые создавшая галерею образов людей социалистического общества, чутко и правдиво отражающая в своих произведениях все новое в жизни советской страны.

Нарочитое стремление к новаторству в форме, когда оно не вызывается необходимостью выразить новое содержание, приводит к вредному, бессодержательному и безыдейному искусству, к формализму.

Уже почти вековая «эпопея первооткрывательства» убеждает, что возникновение новых художественных форм – сложный процесс, в котором прихотливо пересекаются социальная атмосфера, мощь и характер таланта, литературные взаимодействия, традиции и т.д. Однако сопоставление опыта Маяковского и его современников приводит к мысли, что приживаются и оказывают влияние на дальнейшее развитие искусства прежде всего те открытия, которые отвечают потребностям времени, способствуют утверждению его прогрессивных тенденций.

Тем и дорого нам творчество Маяковского, Блока, Есенина, что эти поэты предпринимают поиски оздоровления поэзии и стремятся слить свою судьбу с судьбой народа. Маяковский сделал самый смелый и решительный шаг, превратив поэзию в активную участницу митингов, демонстраций, диспутов. Поэзия вышла на площади, обратилась к колоннам демонстрантов. «Улицы – наши кисти. Площади – наши палитры». Эти метафоры относятся и к слову поэта. На такие эксперименты превращения поэзии в оружие масс не отважился ни один апологет формального экспериментаторства. Но именно эти поиски средств безотказного воздействия поэтического слова на сознание, чувства, действия масс и составляют важную черту «творческой лаборатории» Маяковского. Поэт вспоминал о традициях трубадуров и менестрелей. Но и характер, и назначение, и масштабы совершенного им беспреценденты. Его слово действительно полководец человечьей силы. Его голос – голос эпохи.

Что это? Лирика? Публицистика? У Маяковского есть и то, и другое, так сказать в «чистом виде». Но историческая заслуга поэта – создание лирики нового типа, в которой публицистика становится лирикой, а лирика звучит публицистически. Свой дерзкий опыт он, разумеется, совершал не на пустом месте. Сам поэт называл несколько близких ему поэтов и прозаиков: Некрасова, Пушкина, Лермонтова, Державина, Гоголя, Щедрина, Достоевского… Таким образом, новаторство Маяковского и творческие взаимоотношения его с опытом русской классики (весьма различно воспринимаемым поэтом на разных этапах его развития) – это в основе своей явления взаимосвязанные. Однако, гражданская лирика Маяковского – явление XX века. Это лирика личности, отвергнувшей «отчуждение» и погрузившейся в большой мир общественных, всенародных и всечеловеческих интересов и связей, забот и радостей.

Лирика Маяковского включает в себя многое – и историю, и политику, и любовь, и быт; и все это входит в его поэзию не как отдаленный фон, а является основным объектом художественного изображения.

Таланту Маяковского свойственна этическая широта, если хотим, монументальность. Поэтому и лирика его по-своему эпична.

Великий поэт Маяковский входит в мировую литературу не как создатель поэтической школы, а как зачинатель поэзии, которая стала неотъемлемой частью новой, социалистической цивилизации. Каноны любой поэтической школы быстро исчерпываются, мертвеют, но влияние живого примера служение поэтическим словам великой цели вербуют множество последователей. К хорошо известным именам - Назым Хикмет, Гео Милев, Пабло Неруда, Поль Элюар, Николас Гильен и другие - прибавляются все новые о новые наследники Маяковского. Уподобив поэзию Маяковского динамизму грандиозных межпланетных ракет, Пабло Неруда отметил, что под ее влиянием вся мировая поэзия «преобразилась, словно пережила настоящую бурю».

Некоторые склонны видеть величие поэта в его изощренной изобразительности. Действительно, Маяковский был выдающимся мастером художественного слова, реформатором стиха. Он обогатил поэтическую лексику, ввел в поэзию новые принципы рифмовки, видоизменил стихотворные размеры, усилил выразительность и смысловую емкость каждой фразы, стал печатать стихи ступенчатой строкой. Но эти нововведения – лишь составная часть новаторства Маяковского. Главное заключается в другом. Восприятие идей социалистической революции, постижение смысла преобразований и стало главным формирующим фактором его творчества. Подлинное значение Маяковского заключается таким образом в том, что он одним из первых в мировой литературе сумел соединить поэзию с идеями социалистической революции.

Глава 2. Основные черты поэтического новаторства Маяковского.

Новаторство «поэтического» словаря.

Обогатив советскую поэзию глубоко идейными, партийными по духу произведениями, отвечающими интересам победившего в революции народа, Маяковский явился и выдающимся новатором поэтической формы.

Его новаторство в форме вытекает из новаторства идейного. Эту мысль неоднократно подчеркивал сам поэт. Так, в выступлении на диспуте «Художник в театре» он говорил: «Весь тот вулкан и взрыв, который принесла с собой Октябрьская революция, требует новых форм в искусстве» . Эти слова были сказаны о театре, но они, по мысли Маяковского, были справедливы и по отношению к литературе.

Трудные и смелые поиски нового языка поэзии, неотделимого от языка революции – одна из самых важных, неотъемлемых особенностей новаторской деятельности Маяковского.

Новаторство Маяковского в поэзии проявилось и в расширении так называемого «поэтического» словаря, и в обогащении ритмики стиха, и в своеобразии способов рифмовки, и в выразительности его образной системы.

Это новаторство в форме определялось стремлением поэта передать средствами стиха, сложный многообразный мир советского человека, его революционный энтузиазм, ненависть к эксплуататорскому миру насилия и грабежа. Продолжая традицию Пушкина и Некрасова, выразившуюся в демокра тизации языка, Маяковский стремился расширить границы поэтической лексики, внести в нее говор толпы, масс, под­ нявшихся к активной революционной деятельности. Поэтому в стихах Маяковского мы слышим голос класса, победившего в революции народа.

Мысли о необходимости расширения поэтического слова­ря Маяковский неоднократно выражал еще до революции. «Нам слово нужно для жизни, - писал он в статье «Без бе­лых флагов».- Мы не признаем бесполезного искусства. Каждый же период жизни имеет свою словесную формулу. Борьба наша за новые слова для России вызвана жизнью. Развилась в России нервная жизнь городов, требует слов бы­стрых, экономных, отрывистых, а в арсенале русской лите­ратуры одна какая-то барская тургеневская деревня» (т. 1 стр. 370).

Несомненно, что Маяковский выступал здесь не против языка тургеневской прозы, а против искусственного ограничения поэтического словаря сторонниками «чистого искусства». Он, например, с иронией замечал, что поэт Фет в своих стихах 46 раз употребил слово «конь» и не разу не заметил, что вокруг него бегают и лошади.

«Конь - изысканно, лошадь - буднично. Количество слов «поэтических» ничтожно. «Соловей» - можно, «форсун­ка» - нельзя» (т. II , стр. 468).

Маяковский, учась у «народа-языкотворца», смело вводил в стихи «разговор улицы», делая достоянием поэзии «будничные» слова, считавшиеся декадентами «неизящными».

«Расслабленный интеллигентский язычишко» (т. X , стр. 214) не мог передать всего масштаба революционных собы­тий, и поэт утверждал, что «о новом надо говорить и новыми словами» (т. II , стр. 518).

Вот почему в произведениях Маяковского мы находим «непоэтические» слова : политические, научные, бытовые, просторечные и даже вульгаризмы. В каждом конкретном случае употребление тех или иных слов обусловлено идейной направленностью произведения.

В его послеоктябрьские произведения вошло много слов, рожденных революцией, характерных для массово-политической речи: революция, коммуна, коммунизм, социализм, пролетариат, лозунг, декрет, стачка, партия и т.д.

Без этих слов невозможно было писать о новой советской действительности.

Употребление встречающихся в его стихах просторечных выражений, вульгаризмов («рыло мандрилье, безмозглый и две ноги для ляганья» - «Хулиган», «лежала, лакала кофе, какао», - «Хорошо!» и др.) объясняется стремлением поэта выразить непримиримость к врагам революции и социализма, найти «слова-бичи», такие, что «враз убивают нацелясь».

В стихотворении «О дряни», обращенном к «мещанам без различий классов и сословий», Маяковский, живописуя «мурло мещанина», не стесняется в выражениях, намеренно используя грубую лексику: «намозолив от пятилетнего сидения зады, крепкие, как умывальники», «от самовара разморясь», «фигурять на балу в Реввоенсовете» и др.

В целях большей выразительности поэтической речи поэт иногда прибегал к созданию и использованию новых слов – неологизмов ; в дооктябрьский период их создавалось больше, в послеоктябрьский – меньше.

Маяковский-поэт чрезвычайно активен и решителен по отношению к слову. Если оно кажется недостаточно выразительным, он смело изменяет его, придает ему подчеркнуто обновленный вид. Лучшие из созданных им неологизмов доходчивы, общепонятны, не требуют никаких специальных разъяснений. Каждый знающий русский язык сразу поймет, что значит «молоткастый, серпастый советский паспорт», «громадье» наших планов, «размаха шага саженьи », «коммунистическое далеко », что значит «бронзы многопудья », что такое «капитал - его препохабие» и кто такие «проз аседавшиеся». Эти слова созданы поэтом по образцу других слов. Но не сконструированы путем механического соединения корня слова суффиксов, как это нередко делал Хлебников непосредственный предшественник и учитель Маяковского в «словоновшестве». Маяковский стремится к тому, чтобы новорожденное слово сразу входило в стих свободно и непринужденно, чтобы оно не казалось надуманным, а воспринималось бы как незаменимое.

Слово «препохабие», адресованное к капиталу, построено по образцу «преподобия», но его смысловое содержание взрывает ту внешне почтительную форму, в которую оно саркастически заключено, и слову придается разоблачительный, откровенно издевательский характер. Неологизм, как и каламбур, метафоричен, связан с совмещением в слове разных значений, то близких друг другу, то контрастных.

Но, расширяя словарь, создавая неологизмы, поэт умело использовал и все завоевания русского литературного языка.

Он хорошо понимал, что пустое словотворчество, заумь поэзии не нужны, и поэтому говорил:

«Я буду последним идиотом, если скажу: «товарищи, переписывайте Алексея Крученых. его «дыр, бул, щыл».

Нет, мы говорим: «когда ты даешь революционную боевую песню, то помни, что мало в этой песне дать случайное выражение, которое подвернется тебе под руку, а подбирай слова, которые выработали до тебя поколения предыдущей литературы. чтобы два раза не делать одной и той же работы» (т.II , стр. 526).

Борясь за яркую и поэтическую речь, Маяковский резко выступал против ненужного употребления иностранных слов (стихотворение «О фиасках», «апогеях» и других неведомых вещах» и многочисленные высказывания в статьях), а также против избитых, ничего не выражающих фраз, вроде «проходит красной нитью», «достигло апогея», «дошло до кульминационного пункта», «потерпела фиаско».

Маяковский любит «сдвигать» иностранные слова, которые в русском языке не склоняются, и склонять их вопреки грамматическим правилам. Сатирически-сниженно воспринимаются слова: «Пуанкарою», «керзоните», «муссолиниться», «церетелить», «гучковеет и откеренщивается».

Стремясь к образности речи, поэт использует народные пословицы, поговорки, устойчивые фразеологические сочетания, в ряде случаев несколько видоизменяя их.

Пословица: «Коготок увяз – всей птичке пропасть» в поэме «Хорошо!» звучит по-маяковски:

... если

В Россиях

увязнет коготок,

всей

буржуазной птичке –

пропасть .

Народное выражение «стереть в порошок» также находит применение в поэме:

Лезут?

Хорошо.

Сотрем в порошок .

Маяковский упорно отбирает из «артезианских людских глубин» слова, способствующие наилучшему выражению поэтической идеи; он изводит «единого слова ради тысячи тонн словесной руды».

Решительно вводя новые обороты, связывая их со старыми, привычными выра­жениями, пословицами, поговорками, Маяковский сам точно сказал об этом: «Переводить мои стихи особенно трудно еще и потому, что я ввожу в стих обычный разговорный (например, «светить - и никаких гвоздей» - попробуйте-ка это перевести!), порой весь стих звучит как такого рода беседа. Подобные стихи понятны и остроумны, только если ощущаешь систему языка в целом...»

В статье «Как делать стихи» приводится один пример работы поэта над словом. Он, например, отверг 11 вариантов строки, чтобы, наконец, избрать двенадцатый, которым начинается заключительная строфа стихотворения «Сергею Есенину». В результате получилась мобилизующая строфа:

Для веселия

планета наша

мало оборудована.

Надо

вырвать

радость

у грядущих дней.

В этой жизни

помереть не трудно.

Сделать жизнь

значительно трудней.

(т. VIII , стр. 21)

Тщательная работа над словом позволяет поэту добиться лаконичной и яркой речевой характеристики героев. Достаточно лишь вспомнить товарища из военной бюры и рабочего-путиловца , героев поэмы «Хорошо!», чтобы убедиться в этом.

Своеобразен и синтаксис поэзии Маяковского. Особенности его вполне будут понятны, если учесть установку поэта на ораторские, разговорные интонации стиха.

«Большинство моих вещей построено на разговорной интонации», - заявлял поэт.

Маяковский создавал «слышимое слово»: оно должно звучать на митинге, в аудитории, по радио. Эта установка на «разговор» подчеркивается даже названием ряда произведений поэта: «Разговор с фининспектором о поэзии», «Разговор на Одесском рейде двух десантных судов...», «Разговор с товарищем Лениным». На разговорных интонациях, митинговых и дружески-задушевных, построены стихотворения «Левый марш», «Сергею Есенину», «Послания пролетарским поэтам» и ряд других.

«Стихи, обращенные к народу, - заявлял поэт, - обязательно должны читаться вслух. Я не представляю себе человека, способного мысленно или шепотом произносить такие, к примеру, пушкинские строки:

Пока свободою горим,

Пока сердца для чести живы,

Мой друг, отчизне посвятим

Души прекрасные порывы».

(Из воспоминаний А.Жарова).

Естественно, что в произведениях, предназначенных для разговора, часто встречаются восклицания и вопросы, обращения и повелительные обороты, междометия и паузы; часто пропускаются при этом слова, но смысл фразы в контексте всегда ясен.

«Левый марш», например, целиком построен как призывная ораторская речь, содержащая обращения, вопросы, призывы, побуждения к действию.

Эй, синеблузые!

Рейте!

За океаны!

Или

у броненосцев на рейде

ступлены острые кили?!

Синтаксис Маяковского передает все интонации разговорной речи: и нежный шепот, и страстный призыв, и спокойное повествование, и резкий приказ.

Обогащение ритмики стиха

Маяковский задумывался над тем, «как ввести разговорный язык в поэзии и как вывести поэзию из этих разговоров» (т. X , стр. 214). И эту двуединую задачу он решал успешно.

Тяга к разговорным интонациям определила и своеобразие ритмики Маяковского. Стихотворная речь в отличие от прозаической ритмична.

«... ритм – основа всякой поэтической вещи... – писал поэт. – Ритм – это основная сила, основная энергия стиха» (т. X , стр. 231).

В ритмическом отношении стихи Маяковского чрезвычайно разнообразны и нельзя их целиком относить к какой-то одной системе стихосложения, как это делали некоторые исследователи.

Исследователи творчества Маяковского едины в утверждении, что его ритмическая система представляет собой новый этап в развитии русского стиха, но в чем эта новизна, разные ученые трактуют по-разному, но сходятся в том, что его стих очень разнообразен.

В ряде работ о Маяковском, были попытки противопоставить ритмическую структуру его стиха классическим традициям.

Против этого возражал сам поэт. «С поэзией прошлого ругаться не приходится – это нам учебный материал», - писал он в статье «Как сделать стихи» (т. X , стр.211)

В этой же связи он говорил: «Ямб, свободный стих, аллитерация, ассонанс создаются не каждый день. Можно работать и над их продолжением, внедрением, распространением» (т. X , стр. 216).

У Маяковского есть немало произведений, написанных классическими размерами, то есть силлабо-тоническим стихом. Так, «Необычайное приключение...» написано ямбом при чередовании четырехстопных строк с трехстопными, «Крым» («Хожу, гляжу...») – трехстопным ямбом, «Лев Толстой и Ваня Дылдин» - четырехстопным хореем.

В этом легко убедиться, если в любом из этих стихотворений обозначить ударные и безударные слоги:

В сто сорок солнц закат пылал,

в июль катилось лето

была жара,

жара плыла, -

на даче было это.

В классическом стихе строки, как правило, состоят из одинакового количества стоп. Маяковский нередко пишет разностопным стихом, когда короткие строки с малым количеством стоп чередуются с длинными строками, состоящими из большого количества стоп. Часто Маяковский от одного стихотворного размера переходит к другому в пределах одного и того же стихотворения.

Вот несколько строк из стихотворения «Про пешеходов и разинь»:

По Петровке

ходят яро

пары

сжаты по-сардиньи...

Вовсю

автобусы

ревут.

Напрасен вой,

напрасен труд.

Если в первых двух строках мы обнаруживаем хорей, то в следующих двух – ямб. Такой стих называется разноударным.

Однако безуспешны попытки некоторых исследователей подогнать все стихи Маяковского под силлабо-тоническую систему: большинство его произведений написано тоническим стихом, который основывается «на более или менее одинаковом числе ритмических ударений в стихотворных строках независимо от числа слогов в строке и количества безударных слогов между ударениями». (Л. Тимофеев и Н. Венгров. «Краткий словарь литературоведческих терминов» Учпедгиз, 1952 стр.7)

Тонический принцип стиха составляет основу поэтического творчества Маяковского. Собственно говоря, тонические стихи и имеют в виду, когда говорят о новаторстве Маяковского в области стихотворной лирики.

Возьмем четверостишие из «Стихов о советском паспорте»:

По длинному фронту

купе и кают

чиновник

учтивый

движется.

Сдают паспорта,

и я сдаю

мою

пурпурную книжицу .

Расставив ударения, можно заметить, что в этом произведении четырехударный стих чередуется с трехударным, тогда как число безударных слогов в каждой строке разное (7-6-5-6), причем закономерности в расположении ударных и безударных установить нельзя.

Ритмическое богатство произведений В.В.Маяковского объясняется его стремлением передать все многообразие разговорных интонаций, ибо он ориентировался на «слышимое слово» и стремился каждый раз в «зависимости от аудитории брать интонацию – убеждающую или просительную, приказывающую или вопрошающую» (т.X , стр. 243).

Ритмический строй стиха часто меняется у Маяковского даже в одном и том же произведении. В поэме «150 000 000» переход от рассказа об Иване к описанию Америки начинается словами:

Теперь

повернем вдохновенья колесо.

Наново ритма мерка.

Это изменение ритма всегда обусловлено содержанием стиха, характером образов и картин, рисуемых поэтом.

Наглядным примером, подтверждающим эту мысль, является поэма «Хорошо!», где в каждой главе новая «ритма мерка».

В стихе Маяковского ритмообразующую роль играют паузы. Однако они не только «восполняют» недостающий слог, но и выделяют следующее за паузой слово, на которое поэт обращает особое внимание читателя. Такая пауза возникает перед четвертой строкой в стихотворении «Сергею Есенину» (первая строфа), она нередко встречается в поэме «Хорошо!». Вот один наиболее яркий пример:

Петербургские окна,

Синё и темно.

Город

сном

и покоем скован.

Но...

не спит

мадам Кускова.

Третья строфа, рифмующаяся с первой, четырехударной, состоит всего лишь из одного слова. Чтобы не «сломался» ритм, после «но» следует сделать большую паузу, которая выделяет следующие слова, подчеркивает ироническое отношение автора к «мадам Кусковой».

Стремлением усилить смысловую значимость слова объясняется и построение стиха Маяковского «лесенкой» ; она же влияет и на ритм стиха.

О смысловой роли «лесенки» сам поэт писал: «Наша обычная пунктуация с точками, запятыми, вопросительными и восклицательными знаками чересчур бедна и маловыразительна по сравнению с оттенками эмоций, которые сейчас усложненный человек вкладывает в поэтическое произведение.

Размер и ритм вещи значительнее пунктуации, и они подчиняют себе пунктуацию, когда она берется по старому шаблону.

Все-таки все читают стих Алексея Толстого:

Шибанов молчал. Из пронзенной ноги

Кровь алым струилась током...

как –

Шибанов молчал из пронзенной ноги...

Довольно, стыдно мне

Перед гордою полячкой унижаться...

читается как провинциальный разговорчик:

Довольно стыдно мне...

Чтобы читалось так, как думал Пушкин, надо разделить строку так, как делю ее я:

Довольно,

стыдно мне…

При таком делении на полустрочия ни смысловой, ни ритмической путаницы не будет. Раздел строчек часто диктуется и необходимостью вбить ритм безошибочно, так как наше конденсированное экономическое построение стиха часто заставляет выкидывать промежуточные слова и слога, и если после этих слогов не сделать остановку, часто большую, чем между строками, то ритм оборвется» (т. X , стр. 244).

Не количество и расположение слогов скрепляют строку, а интонация и смысловой акцент. Именно поэтому Маяковский прибегает к оригинальному графическому оформлению стиха: он разбивает строку, печатает ее “лесенкой”. Каждый выделенный отрезок становится как бы ступенькой, подсказывающей читателю паузу, изменение интонации, - обычных знаков препинания, знаков остановки перед “препоной”, препятствием, поэту не хватало. Это новшество - лесенка - остается непривычным до сих пор, но у Маяковского оно как нельзя более уместно, так как его стихи (стихи агитатора) предназначены для чтения вслух.

Из стихотворения «Особое мнение»:

Трясина

старья

для нас не годна –

ее

машиной

выжмем до дна.

Не втыкайте

в работу

клинья,-

и у нас

и у массы

и мысль одна

и одна

генеральная линия.

Своеобразие способов рифмовки

В тоническом стихе Маяковского большую ритмическую и смысловую роль играет рифма. «...без рифмы (понимая рифму широко) стих рассыплется, - утверждал поэт. – Рифма возвращает вас к предыдущей строке, заставляет вспомнить ее, заставляет все строки, оформляющие одну мысль, держаться вместе».

Маяковский всегда стремился самое характерное слово ставить в конце строки, «доставая» к нему во что бы то ни стало рифму.

Другими словами, Маяковский рифмовал слова, несущие в стихотворении основной смысловой идейный заряд. В этом отношении небезынтересно посмотреть на окончание шестой главы «Хорошо!». В начале ее речь идет о событиях, имевших место при капитализме . Но вот произошел Октябрьский переворот, открывший новую эру в истории человечества – эру социализма . И Маяковский подчеркнул этот факт, зарифмовав наиболее важное в смысловом отношении слово:

Дул,

как всегда,

октябрь

ветрами.

Рельсы

по мосту вызмеив,

гонку

свою

продолжали трамы

уже –

при социализме.

Рифмы у Маяковского всегда неожиданны, способы рифмовки у него многообразны.

Маяковский не отвергает старых способов рифмовки, когда в рифмующихся словах совпадают ударные гласные и последующие за ними согласные.

Но у него часто совпадают звуки, предшествующие конечному ударному гласному (чаще всего совпадают опорные согласные).

Характерно, что поэт учитывает характер произношения слов и рифмует строчки не для глаза, а для слуха: принца – бриться, святцы – сняться.

Отметим, что в этом отношении Маяковский как бы идет вслед за Пушкиным, который в одной из своих статей спрашивал: «Как можно вечно рифмовать для глаз, а не для слуха?». Обогащая способы рифмовки, Маяковский употребляет составные рифмы: бомбы – лбом бы, мало горя им – категории, до ста расти – без старости, молот и стих – молодости.

У него есть рифмы – омонимы , поражающие неожиданностью и полнотой созвучия: за водами – заводами, баронье – баранье, мира вой – мировой, надели – на деле и др.

И поэт был прав, утверждая, что его рифмовка «почти всегда необычайна» и уж во всяком случае до него «... не употреблялись и в словаре рифм ее нет» (т. X , стр.236).

С рифмой Маяковский связывает все звуковое оформление стиха. Так, нередко он прибегает к аллитерации , повторению одинаковых созвучных согласных «для обрамления, для еще большей подчеркнутости важного для меня слова» (т. X , стр.242). Из этих слов видно, что рифма и аллитерация служат у Маяковского одной цели – подчеркиванию, выделению в стихе важного слова (короной – покоренной, ваше – марше, маузер – кляузе). Вообще, когда написаны слова, кажется. что рифма неудачная, а когда их произносишь, окончания совпадают.

Впрочем, выделению, подчеркиванию нужного слова, мысли в стихе служат не только рифма и аллитерация, но даже и отсутствие рифмы . Вспомним стихи из третьей части поэмы «Владимир Ильич Ленин»:

Пятиконечные звезды

выжигали на наших спинах

панские воеводы.

Живьем,

по голову в землю,

закапывали нас банды

Мамонтова.

В паровозных топках

сжигали нас японцы,

рот заливали свинцом и оловом.

Четыре строки – и ни одна не рифмуется, а между тем все предшествующие и последующие строки зарифмованы. Отсутствие рифмы в данном случае – это своеобразное выделение строк курсивом. Читатель невольно обращает особое внимание на эти строчки, а это и нужно поэту, который хочет сказать: никакие пытки не могли заставить людей заплакать, показать свою слабость, но смерть заставляет выжимать «из железа стон», вызывает рыдания.

Выразительность образной системы

Делая свой стих более выразительным, Маяковский стремился к образному выражению мыслей. Он считал, что «одно из больших средств выразительности – образ»; при этом образ, по его мнению, всегда должен быть тенденциозен, то есть иметь политическую направленность.

Отбор образов у поэта таков, что мы всегда видим, как относится поэт к изображаемому, стоит ли он за или против .

В поэме «Владимир Ильич Ленин» вождь революции представляется великим штурманом, направляющим после победы Октября советский корабль-громадину «плавно в мир, строительству и доки». И в этом сравнении Ленина со штурманом мы чувствуем глубочайшее уважение к мудрому, смелому, решительному человеку, уверенно ведущему страну-корабль через океан революции к новой, радостной жизни.

Прибегает ли Маяковский к сравнениям , метафорам , метонимиям , пользуется ли эпитетами , он всегда стремится сделать образ «зримым», «весомым».

Когда поэт в «Стихах о советском паспорте» прибегает к сравнению , сообщая, что чиновник берет, «как будто берут чаевые, паспорт американца», то мы видим его лакейскую угодливость и чувствуем презрительное отношение к нему советского поэта – представителя великой Советской державы.

Гиперболические сравнения при описании того, как чиновник берет «краснокожую паспортину», подчеркивают ужас слуги буржуазии при столкновении с представителем ненавистной ему страны.

Немало ярких сравнений можно найти в поэме «Во весь голос»: «Мой стих трудом громаду лет прорвет и явится весомо, грубо, зримо, как в наши дни вошел водопровод, сработанный еще рабами Рима »; поэт призывает читателей последующих поколений ощупывать «железки строк» «как старое, но грозное оружие », строй книг сравнивается с парадом войск: «Я подыму, как большевистский партбилет , все сто томов моих партийных книжек».

В этом произведении есть и выразительные эпитеты («нацеленные, зияющие заглавия», «шершавый язык плаката», «Я ассенизатор и водовоз, революцией мобилизованный и призванный» ) и метафоры («Пускай за гениями безутешною вдовою плетется слава в похоронном марше», «из леты выплывут остатки слов таких, как «проституция», «туберкулез», «блокада»), и метонимии («Мне наплевать на бронзы многопудье , мне наплевать на мраморную слизь », «Велели нам идти под красный флаг года труда и дни недоеданий»).

Спецификой образности также является сочетание правдоподобия и фантастики . Такой сплав создает своеобразную сюрреалистическую модель действительности:

Вот и вечер

в ночную жуть

ушел от окон,

хмурый,

декабрый.

В дряхлую спину хохочут и ржут

канделябры.

(поэма «Облако в штанах»)

В стихотворении «Прозаседавшиеся» использован прием фантастического гротеска: взяв расхожую фразу чиновников «столько дел, что хоть разорвись», поэт реализует эту ситуацию: «…вижу:/ сидят людей половины./ О дьявольщина!/ Где же половина другая?»

Все эти художественные средства, все образы подчинены у Маяковского главной, основной задаче: выразить свою мысль предельно четко, ясно, чтобы поэтическое слово стало «полководцем человечьей силы», звало читателя к борьбе за торжество идей коммунизма.

Стремление Маяковского к ясному, точному, образному выражению мыслей сказалось на качестве стиха: многие строки поэта стали афористическими и вошли в разговорную речь.

«По богатству изречений, введенных в язык своего народа Маяковского можно поставить рядом с Грибоедовым: как стихи бессмертной комедии, крылатые фразы Маяковского расходятся из уст в уста. Мы слышим их с трибуны и на улице, читаем в заголовках статей и заметок: «и песня, и стих – это бомба и знамя», «Слово – полководец человечьей силы», «Больше поэтов хороших и разных», «Жизнь прекрасна и удивительна», «Саду – цвесть!» и много других, четко и глубоко выражающих наши чувства и мысли.

Все эти художественные особенности поэзии Маяковского характеризуют его как выдающегося поэта, усвоившего и развившего лучшие традиции литературы прошлого и в то же время ставшего новатором, «Колумбом» советской поэзии.

Заключение

Маяковский видит “неизбежность крушения старья” и средствами искусства предвосхищает грядущий “мировой переворот” и рождение “нового человечества”. “Рваться в завтра, вперед !” - вот его девиз. Поэзия

-- вся! --

езда в незнакомое.

Это незнакомое, непознанное становится предметом его стихотворчества. Он широко использует прием контрастов : мертвые предметы оживают в его поэзии и становятся более одушевленными, чем живые. Поэзия Маяковского с ее урбанистически-индустриальным пафосом противопоставляет образ многотысячного современного города с его оживленными улицами, площадями, гудящими автомобилями - картинам природы, которая представляется ему чем-то косным и безнадежно мертвым. Поэт готов расцеловать “умную морду трамвая”, он воспевает городской фонарь, который “снимает с улицы синий чулок”, тогда как луна у него - “дряблая”, “никому не нужная”, а сердце девушки безжизненно, как будто “выварено в йоде”. Поэт убежден, что новое слово можно сказать только по-новому. Маяковский - первооткрыватель, который владеет словом и словарем, как смелый мастер, работающий со своим материалом по собственным законам. У него свое построение, свой образ, свои ритм и рифма . Поэт бесстрашно ломает привычную стихотворную форму, создает новые слова , вводит в поэзию низкую и вульгарную лексику . По отношению к величайшим явлениям истории он усваивает фамильярный тон, о классиках искусства говорит с пренебрежением:

Берутся классики,

свертываются в трубку

и пропускаются через мясорубку.

Все его стихи носят глубоко личный характер , он присутствует в каждом из них. И это конкретное присутствие становится точкой отсчета, системой координат в безудержном потоке его воображения, где смещены время и пространство, где великое кажется ничтожным, а сокровенное, интимное разрастается до размеров вселенной. Одной ногой он стоит на Монблане, другой - на Эльбрусе, с Наполеоном он - на “ты”, а его голос (“орание”) заглушает громы.

Он - Господь Бог, который творит свой поэтический мир независимо от того, понравится ли кому-нибудь его творение. Ему все равно, что его намеренная грубость может кого-то шокировать. Он убежден, что поэту позволено все. Как дерзкий вызов и “пощечина общественному вкусу” звучат строки из стихотворения “Нате!”:

А если сегодня мне, грубому гунну,

кривляться перед вами не захочется - и вот

я захохочу и радостно плюну,

плюну в лицо вам

я - бесценных слов транжир и мот.

Маяковскому свойственно совершенно новое видение мира, он словно выворачивает его наизнанку. Привычное предстает в его поэзии странным и причудливым, абстрактное становится осязаемым, мертвое - живым, и наоборот: “Слезы снега с флажьих покрасневших век ”; “Прижались лодки в люльках входов / к сосцам железных матерей ”.

Поэзия Маяковского говорит не только языком образов и метафор, но и широко использует звуковые и ритмические возможности слова. Ярким примером служит стихотворение “Наш марш”, где буквально слышится бой барабанов и мерный шаг марширующих колонн:

Дней бык пег.

Медленна лет арба.

Наш Бог бег.

Сердце наш барабан.

Маяковский изменил не только поэзию, но и прежнее представление о ней. Он стал рупором идей и настроений эпохи. Его стихи - “оружие масс”, он вывел поэзию из салонов на площади и заставил ее шагать вместе с демонстрантами

Поэту не хватило времени для переосмысления своего творчества. Он хотел присоединить поэзию к государству, чтобы необходимость поэзии была приравнена к необходимости штыка. Маяковский мечтал, чтобы поэзия кричала с эстрады. Сбылось только последнее: в 60-х годах поэзия исполнила заветы Маяковского, но долго на эстраде продержаться не смогла.

Но так и должно быть. Поэзия - дело уединенное и в высшей степени традиционное. Новаторство в поэзии может реализоваться скорее в свежести чувства, а не форм.

Многое в творчестве Маяковского сложно, а порой и невозможно принять. Но, оценивая его произведения, следует помнить, что поэзия - факт биографии, и создается она по тем же законам, что и окружающая действительность. Время, когда жил Маяковский, - время многих катаклизмов в судьбе страны, время поиска новых путей ее развития, и оно наложило свой отпечаток на творчество поэта. В попытках добиться предельного уровня экспрессии, который отвечал бы новому жизненному содержанию - будь то любовь, политика, искусство, - Маяковский создает свой, оригинальный творческий метод. Своей целью автор поставил писать “так же хорошо, но о другом” - с акцентом на “хорошо”, в данном случае. То, что он оставил после себя - новое, несомненно, талантливое, - доказывает, что поэт добился осуществления задуманного.

Краткая библиография

Владимиров С.В. Об эстетических взглядах Маяковского, «Советский писатель», 1976

Станчек Н.А. Изучение лирики и поэм В.В.Маяковского в школе, Пособие для учителя. Л., «Просвещение»,1972

Маяковский В.В. Сочинения в двух томах, М.: Правда,1987

Маяковский В.В. Избранные произведения, «Детская литература», Москва,1956

Начало XX века – расцвет русской поэзии. В этот период появляются новые поэтические формы, по-другому начинают звучать традиционные темы; возникает необычный поэтический язык. В.В. Маяковского считают новатором в области стихосложения.

Его особый стиль, внимание к ритму стихотворения, нетрадиционные рифмовки, использование новых слов – все это отличает поэзию В.В. Маяковского от традиционной лирики. Творчество поэта вызывало и до сих пор вызывает дискуссии.

В поэтической системе Маяковского особенно важны рифмы, усеченные строки,

Разноударные стихи. Поэт использует свой стиль написания стихотворения, таким образом, В.В. Маяковский выделяет паузами значимые смысловые строки. Вот как происходит нагнетание тягостной атмосферы безысходности в стихотворении «Хорошее отношение к лошадям»:

Лошадь на круп [пауза]

грохнулась [пауза – читатель заостряет свое внимание],

и сразу [пауза]

за зевакой зевака [пауза],

штаны пришедшие Кузнецким клешить [пауза],

сгрудились…

Такая нетрадиционная разбивка стихотворения на строки помогает поэту привлечь внимание читателя к самому главному, ощущение безысходности передано не только лексически, но и синтаксически, через особую разбивку строки.

В. Маяковский повышенное внимание уделял слову, поэтому в его произведениях встречаем множество авторских неологизмов – слов, придуманных самим поэтом, они наиболее полно раскрывают суть поэтического замысла, передают оттенки авторской речи. В стихотворении «Необычное приключение, бывшее с Владимиром Маяковским летом на даче» много авторских неологизмов: «златолобо», «ясь», «трезвонится», «вспоем». Поэт играет со словами и рифмами, поэтому, например, в данном стихотворении есть омонимы: «Гоню обратно я огни впервые с сотворенья. Ты звал меня? Чаи гони, гони, поэт, варенье!», синонимы: «солнце», «златолобо», «светило». Поэтическая лексика В.В. Маяковского всегда необычна, и читатель открывает новые значения традиционных слов и форм.

Поэт в своей лирике использует такой поэтический прием как звукопись. Таким образом, читатель не только представляет себе изображенную поэтом картину (большинство стихотворений Маяковского сюжетны), но и слышит то, что происходит. В стихотворении «Хорошее отношение к лошадям» стук копыт умирающей лошади передан следующим образом:

Били копыта,

Пели будто:

Здесь важно не значения слов, а сочетание звуков. По-новому звучат в поэзии В.В. Маяковского традиционные темы. Например, в стихотворении «Прозаседавшиеся» тема бюрократизма раскрывается поэтом через смешение фантастики и реальности, создание гротескных ситуаций, когда люди

«…на двух заседаниях сразу.

Заседаний на двадцать

Надо поспеть нам.

Поневоле приходится разорваться.

До пояса здесь,

А остальное

В этом же стихотворении используется и еще один новаторский прием В. Маяковского: смешение лексических стилей. В рамках одного произведения есть слова и выражения, тесно связанные с реалиями современного поэту мира, а с другой стороны – встречаются устаревшие формы и слова. Например, по соседству находятся такие слова и выражения: Тео, Гукон (абравиатуры начала ХХ века) и старинная форма глагола орать – оря; неологизм того времени – аудиенция и архаизм – со времени она.

Таким образом, В.В. Маяковский выступил в поэзии начала ХХ века новатором в области стихосложения. Его поэтическая манера привлекла внимание читателя, а талант поставил в один ряд с выдающимися поэтами начала ХХ века.

Вариант 2.

В сложный, переломный для России период выходит на поэтическую арену Маяковский. Первая русская революция потоплена в крови, атмосфера накалена до предела, вихрь мировой войны заставляет усомниться людей во всех прежних ценностях.

Они с великой надеждой смотрят в будущее и жаждут грядущих перемен. Эти сложные общественные процессы отражаются в искусстве, словно в зеркале. Откровенное отрицание традиционной культуры, эпатаж мещанского быта, едва ли не религиозный культ техники и современной индустрии с ее сверхчеловеческой мощью – все это послужило толчком к популярности футуризма.

Маяковский предчувствует “неизбежность крушения старья” и средствами искусства предвосхищает грядущий “мировой переворот” и рождение “нового человечества”. “Рваться в завтра, вперед!” - вот его девиз.

езда в незнакомое.

И это незнакомое, непознанное превращается в предмет его творчества. Он широко использует прием контрастов: мертвые предметы оживают в его поэзии и становятся более одушевленными, чем живые. Поэзия Маяковского с ее урбанистически-индустриальным пафосом противопоставляет образ многотысячного современного города с его оживленными улицами, площадями, гудящими автомобилями - картинам природы, которая представляется ему чем-то косным и безнадежно мертвым. Поэт готов расцеловать “умную морду трамвая”, он воспевает городской фонарь, который “снимает с улицы синий чулок”, тогда как луна у него - “дряблая”, “никому не нужная”, а сердце девушки безжизненно, как будто “выварено в йоде”. Поэт убежден, что новое слово можно сказать только по-новому. Маяковский - первооткрыватель, который владеет словом и словарем, как смелый мастер, работающий со своим материалом по собственным законам. У него свое построение, свой образ, свои ритм и рифма. Поэт бесстрашно ломает привычную стихотворную форму, создает новые слова, вводит в поэзию низкую и вульгарную лексику. По отношению к величайшим явлениям истории он усваивает фамильярный тон, о классиках искусства говорит с пренебрежением:

Берутся классики,

свертываются в трубку

и пропускаются через мясорубку.

Он любит все контрастное. Красивое уживается у него с безобразным, высокое - с низким:

Проститутки, как святыню,

меня понесут и покажут

Богу в свое оправдание.

Все его стихи носят глубоко личный характер, он присутствует в каждом из них. И это конкретное присутствие становится точкой отсчета, системой координат в безудержном потоке его воображения, где смещены время и пространство, где великое кажется ничтожным, а сокровенное, интимное разрастается до размеров Вселенной. Одной ногой он стоит на Монблане, другой - на Эльбрусе, с Наполеоном он - на “ты”, а его голос (“орание”) заглушает громы.

Он - Господь Бог, сотворивший свой поэтический мир независимо от того, понравится ли кому-нибудь его творение. Ему все равно, что его намеренная грубость может кого-то шокировать. Он убежден, что поэту позволено все. Как дерзкий вызов и “пощечина общественному вкусу” звучат строки из стихотворения “Нате!”:

А если сегодня мне, грубому гунну,

кривляться перед вами не захочется - и вот

я захохочу и радостно плюну,

плюну в лицо вам

я - бесценных слов транжир и мот.

Маяковскому свойственно совершенно новое видение мира, он словно выворачивает его наизнанку. Привычное предстает в его поэзии странным и причудливым, абстрактное становится осязаемым, мертвое - живым, и наоборот: “Слезы снега с флажьих покрасневших век”; “Прижались лодки в люльках входов к сосцам железных матерей”.

Поэзия Маяковского говорит не только языком образов и метафор, но и широко использует звуковые и ритмические возможности слова. Ярким примером служит стихотворение “Наш марш”, в котором буквально слышится бой барабанов и мерный шаг марширующих колонн:

Дней бык пег.

Медленна лет арба.

Наш Бог бег.

Сердце наш барабан.

Прежнее представление о поэзии, да и саму поэзию изменил Владимир Владимирович Маяковский. Его называют рупором идей и настроений эпохи, а стихи - “оружие масс”. Маяковский вывел из салонов на площади и заставил поэзию шагать вместе с демонстрантами.

Великое и неоднозначное поэтическое наследие Маяковского включает такие шедевры, как “Послушайте!”, “Себе, любимому, посвящает эти строки автор”, “Облако в штанах”, а также многие злободневные стихи. В творчестве Маяковского многое сложно, и не всегда его можно понять и принять. Но при оценке его творчества следует помнить, что поэзия - факт биографии, зависящий от окружающей действительности. Неспокойное время многих катаклизмов, происходящих в судьбе страны, время поиска новых путей развития России наложило на творчество поэта свой отпечаток.

Маяковский, в попытках добиться предельного уровня экспрессии, отвечающего (неважно, любовь ли это, искусство ли, политика ли) новому жизненному содержанию, создает свой, оригинальный творческий метод. Цель, которую автор поставил перед собой, - писать “так же хорошо, но о другом - с акцентом на “хорошо”, в данном случае”. Поэт добился осуществления задуманного, так как оставил после себя новое, несомненно, талантливое, то, что будут помнить века.

В творчестве Маяковского сочетаются лучшие традиции русской классической литературы и новаторство поэзии социалистической эпохи.

Противники Маяковского пытались представить его нигилистом, обвиняли в пренебрежительном отношении к культурному наследию. Маяковский резко возражал против этих измышлений. В ответ на обвинение в «уничтожении классиков» он в 1930 году говорил: «Никогда я этим глупым делом не занимался...»

Отношение Маяковского к крупнейшим русским поэтам XIX века свидетельствует о том, как высоко он ценил великих мастеров классики.

Когда наша страна праздновала стодвадцатипятилетний юбилей со дня рождения Пушкина, Маяковский написал известное стихотворение - «Юбилейное» (1924) и в нем выразил свою глубокую любовь к великому поэту. «Я люблю вас, но живого, а не мумию!», - страстно восклицает Маяковский, протестуя против того «хрестоматийного глянца», который наводили на поэта псевдоученые педанты.

Высоко ценил Маяковский Лермонтова. Он защищал поэта от вульгарных критиков, высмеивал их попытки объявить его «индивидуалистом, потому-де, что в его поэзии «целые хоры небесных светил и ни слова об электрификации». В стихотворении «Тамара и Демон» Маяковский использовал образы лермонтовской поэзии.

Наследуя лучшие традиции классиков, Маяковский вместе с тем выступил как поэт-новатор. Для нового содержания он нашел новые средства художественного выражения. Художественное новаторство было рождено новой эпохой в развитии человечества - эпохой пролетарской революции. В борьбе пародов России за победу социализма сформировалась личность поэта. Революционная эпоха определила содержание и характер его лирики, своеобразие его поэтического стиля, столь органично сплавившего реалистическую точность и конкретность изображения с масштабностью поэтического видения мира.

Сближая поэзию с политикой, Маяковский поставил искусство на службу революции. Мастер политического плаката, газетного стиха, он необычайно широко и оригинально использовал в своем творчестве средства и приемы художественной условности. Его метафора не только подчиняется конкретному идейному замыслу, но и вбирает в себя важнейшие социальные ассоциации эпохи. Так, например, рождаются образы революции-потопа, а также развернутый образ «войска стихов». Свойственный стилю Маяковского гиперболизм становится политическим отражением характерного для революционной эпохи накала социальных столкновений и гигантского размаха социалистических преобразований страны. С невиданной ранее широтой Маяковский вводит в поэтический язык живую современную речь, социально-политическую фразеологию эпохи. В основе его поэзии лежит разговорная речь. «Большинство тона вещей построено на разговорной интонации», - писал Маяковский. He случайно многим своим стихотворениям он давал название: «разговор», «рассказ», «послание» и т.п. Чаще всего в произведениях Владимира Маяковского слышатся ораторские интонации поэта-трибуна, «агитатора, главаря».

Маяковский постоянно боролся против ложного представления, будто существует особый «поэтический язык», которым только и можно писать стихи. Он резко критиковал поэтов, которые писали на условно-поэтическом жаргоне.

С такой же энергией боролся против литературных штампов, избитых, омертвевших, ничего не говорящих выражений. Маяковский широко пользовался всеми богатствами русского языка. Когда это было нужно, поэт не пренебрегал старыми словами: архаизмами и славянизмами. Маяковский часто употреблял и неологизмы - слова, созданные им самим. Их особенность в том, что они создавались на основе общеупотребительных русских слов и всегда были ясны по своему смыслу: «Молоткастый, серпастый советский паспорт», «Я планов наших люблю громадье» и т.п. Как эти, так и другие неологизмы Маяковского имеют цель наиболее выразительно выявить содержание стихотворения, его смысл.

Очень большое значение в произведениях Маяковского имеет рифма. Ho поэт не удовлетворился старым способом рифмовки. Он часто рифмует слова, учитывая не только их окончания, но и предшествующие звуки, не только буквальные совпадения слогов, но и созвучия слов. Рифмы Маяковского исключительно разнообразны и выразительны.

Нужно сказать, что за послеоктябрьские годы советская поэзия выдвинула многие имена, занявшие место в одном ряду с крупнейшими поэтами прошлого. И можно смело утверждать, что за всю историю русской литературы не было еще такого периода, когда за сравнительно короткий исторический срок появилось бы такое обилие и разнообразие поэтических талантов. Плеханов и Сельвинский, Пастернак и Есенин, Луговской и Заболоцкий, Багрицкий и Прокофьев, Твардовский и Леонид Мартынов, Светлов и Асеев, Маршак и Антокольский - вот далеко не исчерпывающий список имен современников Маяковского, которыми мы можем гордиться. И это, несомненно, огромное богатство! Каждый из названных писателей - яркая самобытная поэтическая величина, каждый из них заслуженно может быть назван большим поэтом.

И среди этих поэтов мы выделяем Маяковского, называя его не только «большим», но и великим. Этот человек завоевал особое место даже среди лучших из лучших наших поэтов.

В.В. Маяковский вошёл в истории русской литературы ХХ века как поэт-новатор. Он внёс много нового и в содержание, и в форму стиха.

Если рассматривать содержание, то Маяковский освоил новые темы революции, гражданской войны, социалистического строительства, причём в таком аспекте. Который был характерен только для него. Это выразилось в соединении лирического и сатирического взгляда на действительность.

«Особенно ярко новаторство Маяковского проявилось в форме. Поэт создавал новые слова, смело вводил их в свои стихи. Неологизмы усиливали экспрессивность поэзии: «змея двухметроворостая», «планов громадьё», «краснокожая паспортина» и т.д., поэтому их называют экспрессивно-оценочными авторскими неологизмами.

Маяковский использовал приёмы ораторской и разговорной речи: «Послушайте! Если звёзды зажигаются, значит это кому-то нужно?», «Читайте, завидуйте - я гражданин Советского Союза!»»

«Особое значение в поэзии Маяковского имеют ритм и интонация, которые легли в основу системы его стиха. Сам поэт в статье «Как делать стихи» объяснил особенности своей системы. Для него важными в стихе являются ритм, интонация, паузы. Стих Маяковского так и называется - интонационно-тонический. Поэт ставил самое важное в смысловом отношении слово в конец строки и обязательно подбирал к нему рифму. Это слово, таким образом, выделялось дважды - интонацией, логически и созвучием с другим важным словом, т.е. смысловым ударением. Чтобы дать возможность читателю почувствовать собственную интонацию, Маяковский графически стал разделять строки паузами» . Так и образовалась известная «лесенка»

Новаторство Маяковского связано не только с системой стиха. Особое значение имеет характер образности поэзии Маяковского.

«Я сразу смазал карту будня,

плеснувши краску из стакана;

Я показан на блюде студня

косые скулы океана.

На чешуе жестяной рыбы

прочел я зовы новых губ.

А вы ноктюрн сыграть могли бы

на флейте водосточных труб»?

Существенной особенностью является резкая социальная окрашенность. Чаще всего социальная заострённость поэтического образа проявляется в отдельной тропе - метафоре, олицетворении, сравнении.

«Сверху взгляд на Россию брось -

рассинелась речками,

словно разгулялась тысяча розг,

словно плетью исполосована.

Но синей, чем вода весной,

синяки Руси крепостной».

При образно социальном восприятии пейзажа явления природы наделяются приметами общественных отношений. Очень распространённым приёмом в поэтике Маяковского является гипербола. Острый взгляд на действительностьи приводил Маяковского к гиперболизму. Через ряд произведений проходит образ пролетариата-громады, планов громадьё и т.д.

Метафора Маяковского всегда приметна. Поэт обращается к явлениям, окружающим человека в повседневной жизни, широко вводит ассоциации с предметами быта: «Море, блестящей. Чем ручка дверная». Поэзия Маяковского стала основой для традиции акцентного или интонационно-тонического стиха, которую продолжили Н. Асеев, С. Кирсанов, А. Вознесенский, Я. Смеляков.

Главное новаторство лирики В. Маяковского заключается в том, что он, используя традиционные способы словообразования, создавал свои, новые слова: "крученыховский ад", "обезумлюсь", "опожаренный", "взметённый"...

Также Маяковский использовал лестничное строение стиха, где самые важные слова или фразы расположены на отдельных "ступеньках". Это позволяло ему привлечь внимание читателя к самому важному в стихотворении.

Очень много в лирике Маяковского метафор и сравнений. В "Лиличке", например, он сравнивает своё лирическое "я" с быком и слоном, а любовь - с трудом, морем и солнцем.

«В творчество Маяковского нашли отражение традиции поэта Хлебникова, которого сам Маяковский называл "одним из своих поэтических учителей"» .

«Новаторство в творчестве Маяковского критики неизменно связывают с принадлежностью поэта к русскому футуризму. В декабре 1912 года в России увидел свет первый манифест кубофутуристов «Пощечина общественному вкусу». Авторами декларации русских футуристов стали Д. Бурлюк, А. Крученых, В. Маяковский и В. Хлебников . В ней молодые бунтари призывали «сбросить с парохода современности» Пушкина, Толстого и Достоевского, провозглашали «непреодолимую ненависть к существующему до них языку», требовали «увеличения словаря в его объеме произвольными и непроизвольными словами». По их мнению, нельзя создать «искусство будущего», опираясь на классику. Футуристы мечтали создать новую культуру «индустрии и большого города». Они отрицали мораль, искусство, культуру - все, что не футуризм» . Представители новаторской поэзии пропагандировали новый образ жизни, высмеивали все, по их мнению, старое. Они издевались над шаблонами и идеалами прошлого, довольно часто выходя за рамки приличий. Эпатаж публики, скандалы во время выступлений стали своеобразным подвигом в среде русских футуристов. Футуризм привлекал начинающего поэта невиданной ранее свободой выражения мыслей, театральностью, что было характерным для всего авангардного искусства.

Отказавшись от «старой» культуры, футуристам нужно было предложить что-то новое. Так возникла тенденция к придумыванию новых слов, необычных сочетаний и иногда шокирующих образов. Уже первое опубликованное в 1912 году стихотворение Маяковского «Ночь» поражало новизной.

Часто поэт неожиданно сближает разнородные понятия, одушевляет их, проводит параллель с реакциями человека. Это четко прослеживается в стихотворениях «Утро», «Угрюмый дождь скосил глаза», «Порт»:

«В ушах оглохших пароходов

Горели серьги якорей».

«Идеи футуризма оказали большое влияние на раннее творчество В. Маяковского. Поэт, используя традиционные способы образования слов, создает свои, новые формы: «изъиздеваюсь», «декабрый вечер», «любеночек», «наслезненные глаза», «дождь обрыдал» и другие. Маяковский, как и все футуристы, прославлял научно-технический прогресс, видел будущее в развитии техники, воспевал город и противопоставлял его деревне. Ему нравились улицы с гудящими машинами, яркими фонарями, он готов был расцеловать «умную морду трамвая». Картины природы, напротив, лишены жизни: «дряблая луна», «никому не нужная».

Несмотря на приверженность идеям футуризма, Маяковский в своем творчестве не отходил от правды жизни, показывал окружающее реалистически. Так, он видел уродливость города, страшную скученность людей в нем. Он пишет: «гроба домов», «кривая площадь», «лысый фонарь», «провалившаяся улица, как нос сифилитика». Постоянный туман Петербурга предстает как каннибал, кровожадный хищник, жующий «невкусных людей». В стихотворении «Адище города» старика сбивает дьявол-автомобиль, старушку топчет дикая толпа, замученный городом музыкант вешается на люстре. В городе «все плачут», «мама больная», «всем страшно», «лиф души расстегнули», страдает беззащитное сердце человека» .

Маяковский прежде всего новатор, первооткрыватель в поэзии. Он с пафосом говорил о старом мире новыми словами, которые сам создавал. В поэзии у него были свои законы, свои образы, своя рифма, ритм и размер, его стихи построены на контрастах. Маяковский не боялся ломать привычные формы стиха, вводить в поэзию вульгарную и низкую лексику.

Маяковский создавал новые методы рифмовки, близкие к ораторскому слову. Самое характерное слово он ставил в конец строки и подбирал к нему рифму. Поэт бесстрашно нарушал силлабо-тонический принцип XVIII века и создал тоническое стихосложение. Маяковский использовал лестничное строение стиха, где каждое слово - «ступенька». У него каждое из слов имеет логическое ударение и смысловую нагрузку. В произведениях Маяковского в большом количестве содержатся метафоры, различные сравнения, неологизмы, гиперболы, иногда - повторы: «Слава, Слава, Слава героям!!!» Употребляя на первый взгляд обычные слова, Маяковский сумел создать ошеломляющие метафоры: «грудь испешеходили», то есть истоптали, исходили вдоль и поперек. Часто такая метафора разворачивается во всю строфу.

Когда говорят о новаторстве Маяковского, то чаще называют чисто формальные достижения. Они действительно поражают необычностью, изобретательностью. «Аллитерации и ассонансы придают эмоционально запоминающееся звучание поэтическому тексту: "И жуток шуток клюющий смех"; "слезают слезы с..."; "рука реки"; "у вас в усах". Неологизмы льются потоком: "дикий обезумлюсь"; "лица не выгрущу"; в норе "мышиться"; "вытрепав ручонки-флаги"; "мерзкая" (от мёрзнуть). Конкретное становится обобщенным, отвлеченное одухотворяется. Взволнованная интонация закреплена в сложных инверсиях: "в неба свисшие губы"; "сердце - с длинноволосыми открыток благороднейший альбом" (последнюю хочется даже пояснить: сердце - альбом открыток с длинноволосыми). А метафоры и метонимии прямо из легенды: "в норах мистики вели ему мышиться", "скомкав фонарей одеяла", "враждующий букет бульварных проституток", "трамвай с разбега взметнул зрачки". И все это "уложено" в пестрый, сбивчивый разговор улицы или монолог потрясенного ее наблюдателя. Отсюда перебивы ритма, разделение по строчкам связанных по смыслу слов, иногда даже слогов, обилие неточных, ассонансных и составных рифм (приближенных к разговорному языку)» .